Наступил Новый 1994 год. Родители очень любили дарить нам с сестрой много подарков. Самое интересное, что почему-то в те годы, они дарили нам одинаковую одежду, но разного размера. Тогда мне было 15, а сестре - 27 лет. Все таки разница в 12 лет, но мы выглядели как двойняшки. Моя сестра шатенка с голубыми глазами, а я - блондинка с голубыми глазами. Только вот я всегда была выше сестры на 10 см. Наташа отличалась еще тем, что у нее был восточный разрез глаз. В детстве она даже сомневалась родная ли она дочь наших родителей. Ко всему прочему у нее не было фотографий, где она была совсем маленькая. Мама сказала, что папа случайно засветил все пленки. Тогда фотографировали на пленочный фотоаппарат. Позже сомнения были развеяны. Взрослея, Наташа стала походить на папину маму. А когда я подросла, то увидели абсолютное сходство в наших фигурах. Мама любила называть нас Розочкой и Беляночкой, как сестер из сказки братьев Гримм. Она даже посадила в цветнике два куста роз - красные и белые. Одни для Наташи, другие - для меня. В тот раз под елкой мы обнаружили одинаковые спортивные костюмы с начесом. Брюки от моего до сих пор лежат у меня шкафу, хотя и прошло уже тридцать лет.

Сама новогодняя ночь прошла как обычно. Мы встретили Новый год под бой курантов вчетвером, а потом подтянулись друзья родителей. Наде я звонила еще вечером, поздравила ее с наступающим. Сама очень ждала нашей встречи 2 января.

Я приехала к ней днем. Мы сидели у телевизора и болтали. А вечером начался фильм "Ирония судьбы или с легким паром". Я смотрела его впервые. Когда главная героиня пела песни, Надя ей подпевала. Фильм, музыка, тишина в сумрачной квартире, пение Нади: все это создавало особую атмосферу. Для меня это тоже было впервые, и я не понимала, что чувствовала. Наверное, и сейчас не смогу сказать, какие чувства я тогда испытывала. Помню, что у меня не раз даже перехватывало дыхание. Все это было слишком контрастно по сравнению с моей шумной жизнью с родителями. Мы все время проводили вместе, да я испытывала одиночество, но оно было другого характера. Одиночество Нади было тотальным. Она не говорила ни с кем у тром, когда просыпалась, и вечером перед сном ей никто не желал спокойной ночи. Я это чувствовала, и это каким-то образом меня притягивало к ней еще больше. Она становилась для меня необходимостью. Потому что давала новые ощущения и чувство близости, которого у меня не было ни с кем, даже с моими близкими.

Расскажу случай про мои попытки сблизиться с мамой, и как она оттолкнула меня. Мне было 13 лет, мы уже как год переехали, и вдали от моих друзей, от Саши, я вдруг поняла, что влюбилась в него. Это было странное чувство: будто где-то внутри что-то щемило. Сначала это было раз и прошло, а потом вдруг эта "боль" стала постоянной. Ничего подобного раньше я не испытывала. Было ужасно некомфортно, хотелось метаться, что-то сделать, чтобы это чувство исчезло, но оно засело и не уходило. А потом пришло осознание, что это и есть любовь. Каково же было мое удивление, что это так больно и прекрасно одновременно. К тому моменту мы с Сашей уже мало общались. Сам он не проявлял инициативы, чтобы увидеться. Как-то я пришла к нему в гости и поняла, что он меня не любит. Тогда пришло осознание, что моя любовь безответная. Это легло тяжелым грузом, хотелось его скинуть или хотя бы разделить с кем-то. Я решила, что стоит признаться в этом маме. Помню, как мы с ней отдыхали днем на ее кровати в один из выходных. Мы часто валялись вдвоем и о чем-то болтали. Как только я стала говорить про Сашу, вдруг увидела, что она спит. При чем я поняла, что она специально сделала вид, что спит. Знаете, это было больно. Увидеть, что твой самый близкий и любимый человек отвернулся от тебя, когда был так необходим в тот момент.

Уже спустя годы, я как спросила маму, зачем она так сделала? На что мама ответила, что она не хотела, чтобы я испытала потом стыд за свое признание, как это было однажды с ней, когда она призналась в симпатии к мальчику своей маме. Этот ответ меня ошарашил:
- Почему ты решила, что моя реакция будет такой же, как и твоя?
- Мне было стыдно и я хотела уберечь тебя от этого.
- Так ты только оттолкнула меня от себя. И это очень повлияло потом на меня, ты знаешь к чему все привело.
Мама замолчала, а потом тихо сказала:
- Прости меня.
Вот только этими словами было уже не изменить ту цепочку печальных событий, которую запустил тот наш разговор.

Тогда я осталась у Нади с ночевкой. Она положила меня на диване, а сама ушла в спальню. Я долго не могла уснуть, переваривая то новое, что испытала тогда. На утро Надя была немного отстраненной, так что я решила ее не томить и вернулась домой сразу после завтрака.

Дома меня не покидало какое-то ощущение тоски. Мне хотелось позвонить или вернуться, но я не могла даже подойти к телефону, будто понимала, что сегодня никакого доверительного разговора не будет. Надя так и не позвонила до конца каникул. Чувство тоски уже не отпускало меня очень долго.