- Надя, ну что с тобой происходит? Почему не хочешь говорить?
- Потому что тогда ты перестанешь со мной общаться!
- Ну, почему я должна перестать общаться с тобой? Я знаю, что ты не совершишь ничего преступного.
- Ты не понимаешь!
- Ну, конечно, я не понимаю! Как я могу понять, если ты не рассказываешь!
- Нет.

Так мы препирались теперь с Надей постоянно. У нее что-то происходило в личной жизни, но она наотрез отказывалась рассказывать. Хотя мы и стали близки, могли делиться уже ну просто всем подряд, но тут она сопротивлялась не на шутку. Я только вздыхала, а еще, кажется, немного ревновала. Было сложно понять. Что-то такое в груди шевелилось неприятное. Я отмахивалась, но это странное чувство не уходило. Ладно, поживем – увидим.

Иногда после училища мы любили ходить с Людой в книжный. Нам приходилось покупать много книг по педагогике. Однажды я увидела книгу «Как относиться к себе и людям, или Практическая психология на каждый день», автор Николай Козлов. Тогда в книжных магазинах не было отделов по психологии. Скорее всего, она затесалась среди методичек. Покрутила в руках, пробежалась глазами по оглавлению - любопытно. В неполные 18 лет меня очень интересовали взаимоотношения между людьми. В силу обстоятельств я была больше сторонним наблюдателем, чем участником событий и взаимоотношений. По-крайней мере, тогда я считала так.

Мне виделось, как люди пренебрегают чувствами других, отмахиваются от близких, прячут от них свои чувства или делают больно. Было не понятно – почему? Почему мы не бережем тех, кого любим. При этом говорим, что любим. Почему кто-то любит нас, а мы в ответ нет или наоборот. Никто не мог ответить мне на эти вопросы. Хотя не так, я не могла их никому задать. А здесь такая интересная книга с возможными.

Вечером начала читать, и вдруг от волнения аж ком в горле встал. Ну, неужели есть кто-то, кто тоже об этом думает, мало того, написал целую книгу. Я была в восторге. В отличии от меня, Люда отмахнулась от этой книжки, сказала, что, когда прочитаю, расскажу. А я не хотела рассказывать. Ведь это сокровенно, да и каждый найдет для себя то, что важно ему. Даже на протяжении многих лет в будущем, мало кто из моих знакомых интересовался психологией и искал смысл жизни в более широком философском смысле. Меня же мучали вопросы – зачем и почему? Наверное, еще поэтому было сложно общаться со сверстниками, их интересовали обычные вещи.

Даже с Надей я не говорила об этом. Уже после училища, мы как-то разговаривали с Женей Н. Он стал более степенным и рассудительным. Вдруг спросил, читала ли я Кастанеду. Об этом авторе я не слышала. Женя рассказал про него и его книгах. Было слишком сложно для восприятия, а Жене нет. Это стало для меня открытием. Помню, как я прониклась к нему бОльшим уважением.

А вот весной 1996 года Женька Н. был обычным влюбленным пацаном. На одном из уроков, Люда наклонилась к моему уху и зашептала:
- Меня Женька на свидание пригласил!
Я повернулась к ней с удивлением на лице и громко спросила:
- Ты согласилась?
На нас обратила внимание педагог. Пришлось замолчать и уткнуться в тетрадь. Тогда Люда вырвала листочек и стала что-то строчить, потом отдала мне записку. В ней было написано, что я иду с ними. Я вытаращила на нее глаза и замерла в немом вопрос «А я вам там зачем?». Люда опять написала: "Он будет с другом". Я закатила глаза, показав, что мне это вообще не интересно. Люда мимикой пыталась «надавить» на меня. Я глазами показывала, что «ни за что!». Когда Люда сделала щенячьи глаза, я вздохнула и со вздохом опустила голову на парту, показав, что смирилась. Люда издала победный вопль! А потом издала вопль учительница, что мы совсем ничего не делам и мешаем другим. Мы уткнулись в тетрадки, пряча улыбки.

В ближайшую субботу встретились. Друг Жени Н. был такого же низкого роста, как и он, а это значит, оба были ниже меня почти на целую голову, собственно, Люда, тоже была одного с ними роста. Я про себя лишь закатила глаза: встретилась в гномами! Когда встречала людей намного ниже ростом, то чувствовала себя больше мамой, чем девушкой на свидании. Был конец марта, еще морозно, но солнце уже грело, создавая слякоть на улицах. Мы просто гуляли по городу.

Мне, как обычно, было неинтересно, да и чувствовала себя так, будто выгуливаю двух влюбленных котят. Друг, наверное, тоже чувствовал что-то подобное. Я знала, что у Люды это было далеко не первое свидание. Она пользовалась популярностью у мальчиков. Поэтому вела себя немного снисходительно. Честно сказать, я не видела их вместе, как пару. Оба были совершенно из разных миров. В училище нас объединяла одна цель – получить образование, а вне его было сложно поддерживать отношения, потому что порой не было чего-то объединяющего. Может поэтому мы и не общались с Людой после учебы, у нас были совсем разные интересы. В общем, свидание было какое-то провальное. Я зареклась ходить на что-то подобное.

На следующие выходные договорились с Надей, что приеду к ней. Хотя она заранее предупредила, что по-прежнему ничего мне не собирается рассказывать. Пришлось согласиться и дать обещание, что я не буду ни о чем спрашивать. Надя была не совсем здорова (простуда), но шла на поправку. За окном была слышна капель. На столе лежал однокассетный магнитофон. Тогда она без остановки слушала Вячеслава Малежика, Андрея Державина, Игоря Саруханова и Юрия Антонова. Мы просто лежали на кровати и слушали песни. От Нади пахло таблетками от кашля из шалфея. Этот запах потом очень долго у меня ассоциировался исключительно с ней. Было так хорошо в тот момент, внутри вакуумная пустота. Рядом с Надей я совершенно переставала тревожиться. Будто она была моим пунктом назначения, где можно оставить все, что мучает, и расслабиться.

По-разному бывает,
По-всякому случается:
То мы встречаемся,
То — разлучаемся.
А годы убывают,
А чувства — убивают,
И только боль не притупляется.

Припев:
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.

По-разному бывает,
По-всякому случается:
То мне мечтается,
А то — скучается.
Друзья вдруг забывают,
Я их потом прощаю.
Ну, а прощения — прощаются.

Припев:
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.

Вячеслав Малежик, 1987

Надя готовила очень вкусные щи. Она любила их со свежим черным хлебом без сметаны. Иногда у нее был мамин хлеб, испеченный в русской печи. Он отличался от магазинного - вкус более насыщенный. Еще она вкусно готовила «Оливье» с отварной говядиной. В нашей семье его делали с колбасой и заправляли сметаной. У Нади я впервые попробовала майонез. Вроде бы это такие незначительные мелочи жизни, но почему-то именно они запоминаются на долгие годы.

На следующей неделе Наташа Щ. написала мне записку, где предлагала после занятий прогуляться вдвоем. Я решила согласиться. В нашем городе есть река, большая ее часть не имеет ровного берега, поэтому так называемая набережная, вдоль которой можно прогуляться есть только в одной месте, отдаленном от центра. Мы гуляли там. Знаете, как говорят: «наш город – это большая деревня». Встретить в центре можно было кого угодно. А слухами, как известно, земля полнится.

Почему мы конспирировались? Потому что не общались в группе. У нас народ простой – возникает вопрос, надо спросить. Мы просто не хотели расспросов, а почему это мы сошлись, а что мне вообще надо от Наташи?! Уверена, этот вопрос мне бы точно задала Аня. Только ей было невдамёк, что это не мне что-то было нужно от нее, а Наташе от меня.

Мы шли молча. Я чувствовала себя некомфортно. Иногда она задавала мне вопрос, я что-то уточняла у нее. Но этот ее взгляд. Теперь он был все время. Будто она смотрела на меня, и ей было больно, но сквозь эту боль читалось еще что-то, похожее на обожание. Поверьте, я и тогда не понимала, что с ней такое. Пока не произошло следующее.

Прошел месяц. Как-то я позвонила Наде, а она плакала.
- Надя, что случилось?
В ответ было молчание. Я тоже молчала. Потом совершенно глухим голос она заговорила:
- Все кончено.
Я молчала, потому что вообще не понимала, что происходит.
Надя продолжила:
- Я полюбила девушку.
Я продолжала молчать, но мои глаза были расширены, а внутри что-то куда-то упало. Бух! Кажется, я не дышала минуту. От этого немного задохнулась, но проглотила вдох, чтобы не нарушить молчание.
- Ты ее знаешь. Она из нашей группы.
- Как ее зовут?
- Наташа Е.
Даже не представляла, что такое возможно. Это была та самая блондиночка с голубыми глазами, похожая на куклу. Она сидела впереди Нади, с Олей - отличницей. Был всегда такая тихая. Да, миловидная, но особо ничем не примечательная.
- Мы встречались, а сегодня она мне сказала, что между нами все кончено.
Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Вот только у меня случился тройное озарение, инсайт так сказать.

Когда Надя озвучила свои чувства, я осознала свои и Наташины. Это было какое-то пробуждение. А потом пришла боль. В груди так заныло. Значит, меня любит Наташа Щ., я люблю Надю, а Надя любит Наташу Е. Как теперь с этим жить? Разве такое возможно?

С этого момента у меня появилась тайна, которую я не могла открыть Наде. Это было ужасно. Потому что Надя могла спокойно делиться со мной своими чувствами к другому человеку, а я своими к ней - нет. Мы поменялись ролями. На ее вопрос: "Что случилось?", я отвечала: "Тебе это не нужно знать". Между нами все изменилось.


В 2000 году вышел художественный фильм режиссёра Алексея Учителя «Дневник его жены». Фильм рассказывает историю последней любви великого русского писателя Ивана Бунина. В ролях Андрей Смирнов, Галина Тюнина, Ольга Будина, Евгений Миронов и Елена Морозова. Там есть такая сцена, когда все друг в друга повлюблялись, а потом разъехались в разные стороны. Жена Бунина Вера встряхивает покрывало вместе с помощником писателя, который жил с ними и был влюблен в нее, и приговаривает: «Вы любите меня, я люблю его, он любит Галю, Галя любит Маргу. Боже мой! Это просто какая-то опера!».

Очень талантливая режиссура. Алексей Учитель настолько тонко и чувственно показал эти переплетения между людьми, и вообще жизнь. Я, когда смотрела, то вспоминала ту самую весну 1996 года.