На днях захожу в одну из соцсетей, и вдруг с экрана монитора крупным планом мне что-то вещает Надежда. Она говорит про ранний климакс, что ее он накрыл в 46, а сейчас ей 48, и она поможет тем женщинам, которые столкнулись с такой же проблемой, т.к. смогла пережить это легко и без лекарств. Типичная речь блогера.

Я ее узнала с первых секунд. Да, прошло почти двадцать пять лет с последней встречи. Если можно так назвать эту встречу. Надя колотила в мою дверь в квартиру и просила открыть, но я так и не открыла. Потому что за неделю до этого на мою квартиру совершили налет: выбили железную дверь, перевернули все верх дном, украли мелочь - пару золотых цепочек. Вот такой прощальный подарок был от Надежды. На тот момент прошло два года, как мы расстались с Надей и сошлись с Наташей.

Спустя год после налета ее любовница созналась, что это она все организовала, но идея была Надина. Знатно они тогда повеселились. Любовницу замучалась совесть. А Надя так и не призналась. Хотя, когда она стучалась в мою дверь, я уже понимала, кто был инициатором. После этого случая, Надя исчезла из города. До нас с Наташей доходили слухи, что она уехала в Москву. Уехала и уехала, как говорится.

И вот вдруг увидела блогера Надежду. Никаких романтичных чувств я не испытала. Знаете, ничего не дрогнуло совершенно. Та Надя, с которой у нас случилась любовь в училище так и осталась той девятнадцатилетней девушкой из прошлого. Это были самые сложные для меня отношения, и выход из них затянулся на годы. Ее месть наконец-то поставила жирную точку.

Полагаю, и то, что я увидела ее сейчас - такой завершающий аккорд во всей этой истории, которую хотела рассказать. А я очень хотела ее рассказать с того самого момента. У всего есть свое время.


ххх

После того как мы с Наташей провели ночь, Надя устроила очную ставку на четверых: я, Надя, Наташа Щ. и Наташа Е. Где выяснилось, что Надя также встречалась с Наташей Е. Пока мы тайно виделись с Наташей Щ. Спасибо Наташе Е., которая все рассказала Наде, хотя и была подругой Наташи Щ. Мы встретились дома у Нади. Сидели в большой комнате в полной тишине. Надя произнесла первая:
- Наташа Щ, кого ты любишь?
- Марину.
- Наташа Е., кого ты любишь?
- Тебя.
- Я люблю Марину.
И тут вдруг подала голос Наташа Е.:
- Какая интрига! Кого же любит Марина?!
Я помолчала и ответила:
- Надю.

Наташа Е. сказала:
- Пойдем, нам больше здесь нечего делать.
Обе Наташи встали и мгновенно испарились.

Надя смотрела на меня довольным взглядом. Но я-то понимала, что если бы я сказала, что Наташу Щ., то это жестокая игра продолжилась. Наде уже не нужны были мои чувства, она просто хотела обладать мной. Что-то внутри нее не могло смириться, что я больше не буду ей принадлежать.

Мы даже не обнялись. Я устало встала и тоже пошла в коридор, просто сказала: "Пока!" и ушла. Надя все понимала, но продолжала меня преследовать. Она во чтобы то ни стало хотела, чтобы мы с Наташей не сходились. К моему сожалению, сама Наташа не могла понять всю глубину Надиной жестокости. Почему я ее боялась? Потому что она шантажировала, что придаст огласке наши с ней отношения, что она покажет всем мои интимные фотографии (пленка-то осталась у нее). Она даже пошла к моей сестре и намекнула ей, что между нами не совсем дружеские отношения. Как же я была благодарна своей сестре, что та послала Надю, а мне сказала, что ее никогда не будет касаться моя личная жизнь, что она примет меня любой. Тогда с моей души упал огромный камень - хоть кто-то меня понимает.

Я снова вынуждена была наблюдать за белым лицом Наташи, когда мы пересекались на экзаменах. Весь выпускной Надя не отходила от меня ни на шаг, и следила, чтобы я даже не смотрела в сторону Наташи. Хорошо рядом была Люда. Она отпускала разные шуточки и, таким образом, снимала напряжение. В конце вечера все собрались сделать финальную фотографию. Надя встала возле меня справа, обняла левой рукой, прижав к себе, и правой рукой крепко сжала мою левую руку. На этой фотографии все стоят ровно, только Надя буквально стискивает меня в своих объятиях. Так она хотела запечатлеть момент, что я принадлежу только ей.

Мы все получили дипломы. Учеба в училище закончилась, оставив большой пласт ярких воспоминаний. Эти четыре года легли в моей памяти на особую полочку. Пришло время для их распечатки и прощания.

После моего выпускного мы с сестрой и ее маленьким сыном улетали на отдых в Болгарию на три недели. Перед отъездом я сказала Наде, что мне точно нужен перерыв, и эта поездка даст нам возможность понять, что между нами. Я тщательно подбирала слова. Просто понимала, что спорить и что-то доказывать бесполезно. Она просто неадекватна сейчас. Мы договорились, что встретимся 1 августа на Соборной площади в 12:00, и если кто-то из нас не придет, то будет понятно, что эту человеку продолжение не нужно. Как вы догадываетесь, я тогда не пришла. Понятия не имею, приходила ли тогда Надя.

Конечно же, перед отъездом я сходила к Наташе. Она смотрела на меня своими больными глазами и не верила ни одному моему слову. А я знала, что она меня дождется, и у нас будет совершенно другая жизнь. Так и случилось. У этой истории однозначно наступил хэппи энд или счастливое продолжение.

Ладно. Так и быть напишу выводы по просьбе Ан ня

Дальше будет спойлер истории с Наташей, да и вообще мой жизни. Это слишком откровенно, но раз конец Света, то буду честной.

Когда я пишу очередное продолжение свой истории юности, то каждый раз хочу понять – люди, которые мне встретились были ли предопределены или это случайное стечение обстоятельств. Могла бы моя жизнь сложится иначе, если бы, например, у меня начались отношения с Женей Ф. Была бы в таком случае у меня семья, дети. Как бы я жила тогда?! Ведь однополые отношения предрекают людей на совершенно другой образ жизни. Они становятся более закрытыми. В моем случае было совершенно иначе. Я не участвовала ни в каких парадах, но и не скрывала от окружающих, что у меня отношения с девушкой. И знаете, что интересно, никто ни разу не высказал мне свое «фу». Забегая вперед скажу, что у нас с Наташей в будущем появился ребенок, девочка, дочка. Это была запланированная беременность и долгожданный любимый ребенок. Сейчас ей уже 14 лет. Мы не общаемся. Хотя Наташа все 10 лет, как мы расстались окончательно и бесповоротно, каждый год поздравляла меня с днем рождения от лица дочери. В этом году впервые этого не случилось. Чему я очень рада. Наконец, она меня отпустила.

Со мной случилась психотерапия еще задолго до этого бума, когда из всех «утюгов» говорят об инсайтах и психоанализе. Это были 5 лет глубокого одиночества и переосмысления своей жизни. Я встретилась с собой так близко, как еще не встречалась. Целая куча инсайтов и море слез. Не могу сказать, что я вышла из этой «реки». Работа над собой продолжается, и эта книга (так уж я ее называю) тому доказательство. Я все еще не поняла, кто была для меня Наташа. Она стала моим и счастьем, и проклятьем. Моя мама до сих вздрагивает от ее имени, хотя я и не упоминаю о ней много лет. Сестра, кстати, знает, что я пишу, но нет, читать ей не даю.

Работая с психологом, я считала, что по-настоящему больна, живя с Наташей, в наши с ней расставания и с другими девушками, что в этом моя главная проблема. Поэтому я чувствовала себя несчастной и снова позволила мыслям о суициде всплыть на поверхность. Собственно, я к психологу и попала, потому что тогда был выбор: или психолог, или самоубийство, а возможно и убийство. В тот момент я ненавидела Наташу, так же сильно, как и любила.

Сейчас я чувствую себя намного гармоничнее и счастливее. Считаю, что моя жизнь кардинально изменилась, хотя внешне я по-прежнему занимаюсь своим любимы делом, живу в той же квартире. Пишу книгу, научилась играть на фортепиано, рисовать и украшать свою квартиру. Отношения с мужчинами строятся тяжело, но я не сдаюсь. Все еще мечтаю о семье. Хотя с каждым разом задаюсь вопросом – может это не мое?! Может семейную карму я по полной отработала с Наташей?! Нет, с девушками я по-настоящему не хочу. Это не самообман. У меня никогда не было страха перед такими отношениями. Девушек было предостаточно, я этого не скрывала ни от кого. Не пряталась от самой себя. Мой выбор стал осознанным. Мужчины интересны. Кстати, могу утверждать, что они во многом умнее, красивее, утончённее и гениальнее женщин. Могу доказать на фильмах, музыке и изобразительном искусстве, не говорят про инженерию и физику. Тема мужского и женского довольна интересная для изучения.

За 10 лет мне встретилось немного мужчин, но интересные экземпляры. Был даже платонический роман с парой геев. Он длился три года. Мы ни разу не оказались в постели втроем, но проводили очень много времени вместе. Это был очень яркий союз. В итоге они оба меня полюбили, предлагали семью. Я понимала, что хочу другого – мне был нужен один единственный. После я ушла.

За всю свою прожитую жизнь я выработала в себе одно правило – принимать все, что приходит ко мне. При чем принимать искренне со всем любопытством и любовью. Можно сказать, что моя жизнь была наполнена вспышками впечатлений. Иногда я ловлю что-то неуловимое. Это происходит на уровне чувств. Я чувствую своих предков двух родов. В этом моя опора и боль. Потому что отработка грехов рода – не шутки и бывает очень тяжело пропускать через себя.

Сейчас важный вывод – не держаться: ни за людей, ни за работу, ни за любимых, ни за кого. Если бы меня спросили, чтобы я взяла с собой, если бы наступил конец Света, то я ответила бы, что возьму с собой чувства и впечатления от людей, музыки, картин, событий, историй других людей. Пожалуй, это и есть тот самый главный вывод. Жить так, чтобы было что вспомнить, любить беззаветно, прощать других и себя, ценить себя и чувствовать счастье в самый простой момент. Это мгновенье слишком мимолетно, и не зависит от других. Хотя другой человек может подарить незабываемые ощущения. В итоге мы все равно одиноки, и будем ли мы счастливы или нет, зависит только от нас самих. Я благодарю Вселенную за эту возможность видеть красоту жизни и за людей, которые мне встретились. Они наполнили меня новыми знаниями.

Я ждала Наташу недалеко от «печки». Есть в нашем городе место, откуда он берет историческое начало. Небольшая площадка на высоком берегу реки с видом на Вологодский кремль. В центре стоит памятник «800-летию Вологды». Он выглядит как русская печка. Поэтому и получил в народе такое название.

Это было 2 мая 1997 года. День, который я никогда не забуду. Этот день – начало новой жизни. Но тогда я еще этого не знала. Был вечер, и я ждала Наташу. В голове пусто, а в душе горел огонь. Мне очень хотелось просто обнять ее и почувствовать запах духов. Кажется, это был мой афродозиак.

Наташа шла вдалеке по дороге навстречу мне. Я узнала ее по походе. Она была одета в легкое летнее длинное платье-майка черного цвета с крупными белыми цветами. Оно сексуально облегало ее стройную фигуру. На ногах белые босоножки на десятисантиметровых квадратных каблуках и платформе. Она шла не спеша, словно по подиуму. Я видела, как мимо нее прошла небольшая компания молодых людей, и все они обернулись. Наташа слегка улыбалась, зная это.

Она подошла ко мне и легко поцеловала в губы. У меня пробежали мурашки. Мы улыбались друг другу. Это было какое-то совершенно чистое счастье. Мы такие молодые, красивые, сексуальные, беззаботные. Было удивительно тепло, в воздухе витала летняя атмосфера. Мы знали, что сегодня будет особенная ночь.

В доме было тихо и темно. Родители уже отдыхали в своей части дома. Я взяла Наташу за руку и завела в свою комнату, закрыв за нами дверь. В комнате тоже было сумрачно, но я хорошо видела силуэт Наташи и мерцающие глаза. Этот взгляд. Сколько в нем было любви и желания. Никогда, никогда больше я не видела таких глаз в своей жизни. Я медленно сняла с нее платье. Наташа осталась в одних черных трусиках. От моих прикосновений ее живот трепетал. Кожа была невероятно нежная. Она пахла собой. Я нежно целовала ее, обнимала и тихонько подтолкнула к кровати. Наташа медленно села и потом легла на спину, закинув руки наверх. У нее была небольшая грудь с очень красивыми ореолами и сосками. Я сняла свою одежду и легла рядом. Целовала ее грудь, живот, руки и ноги. Все в ней было прекрасно. Она не издавала ни звука, только было слышно сбившееся дыхание, живот уже дрожал от напряжения. Я медленно сняла с нее трусики и стала ласкать там. Она мгновенно изогнулась и громко выдохнула. Даже в сумраке были виден румянец на щеках и красные пятна на коже, которая покрылась испариной. Я смотрела на нее завороженно. Мои движения стали более настойчивые, в какой-то момент я будто выключилась. А потом почувствовала, что Наташа вся сжалась. Я не поняла, в какой момент она заплакала. У меня случился шок. Я залепетала: «Больно? Прости! Прости!». Стала целовать всю ее.
- Зачем ты так?
- Как?
- Так грубо.
- Грубо? – я испугалась, - нет, что ты! Я просто очень тебя хочу! Очень! Прости, если сделала тебе неприятно.
Наташа выдохнула с дрожью. Я ее гладила и обнимала, желая показать, что ни в коем случае не хотела ее обидеть. Через какое-то время она успокоилась.
- Хочешь попить?
- Да.
- Сейчас принесу, - я вышла на кухню, достала там колбасу, отрезала хлеб и налила теплый чай.
- Вот, держи!
Мы обе накинулись на бутерброды, не замечая запаха колбасы. Было вкусно и очень хорошо.

Наташа лежала, а я голая полусидела на краю кровати, опираясь одной рукой на кровать, другая лежала на бедре. Мои волосы были распущены и копной свисали на одну сторону.
Наташа прошептала:
- Русалка.
Я заулыбалась. Она потянула меня на себя, а потом ловко перевернула на спину и села ко мне между ног. Стала гладить мои ноги и живот.
- Ты очень красивая! – прошептала снова Наташа.
Потом она медленно легла, спустившись вниз, целуя внутреннюю часть моих бедер и прикоснулась губами к тому самому месту. Я не знала, что так можно. Было немного неловко, но безумно приятно.

Это был мой первый оргазм в жизни.
После мы спали голыми в обнимку. Утром она ушла домой.
Эта ночь стала нашей первой в череде многих других ночей, а 2 мая – первым днем наших отношений, который мы потом отмечали ежегодно.

На этом моя история могла бы закончится, но в жизни же не бывает все так просто. Тем более, наша училищная жизнь еще не закончилась. Осталось совсем немного до ее завершения. Однако за пару месяцев произошло много разных событий. Надя продолжала бороться за меня, и в этой борьбе все средства были хороши.



Типаж Наташи для любопытных:

Это небольшая романтическая история моего лета.


Мама давно уговаривала меня поехать в Конаково Тверской области. Она хотела пообщаться со своими друзьями, в том числе с отцом жены брата и его супругой, с которыми у мамы сложились очень хорошие отношения, когда она там жила.

Родители переехали в Конаково после Вологды. Это было в 2008 году. Купили кирпичный двухэтажный коттедж с небольшим участком. Дом выбирали всей семьей. Нам с сестрой он очень понравился. Брат тоже был рад. Ведь это его инициатива – поселить маму ближе к себе, папу тоже, но продав дом в Вологде, папа купил себе там однокомнатную квартиру, и с периодичностью раз в месяц скрывался в ней от всех пару-тройку недель. Брат тогда жил в Конаково со своей второй женой, которая была оттуда родом. Там мы все познакомились с ее папой – Виктором Федоровичем, ее мама жила отдельно - они не общались. Был еще ее младший брат, который переехал в Москву. Его я ни разу не видела.

Со временем все изменилось. Брат с женой тоже уехали жить в Москву, отношения с Виктором Федоровичем у них не складывались, и они редко там появлялись. Мы с сестрой приезжали к маме часто – на все праздники и в отпуска. В Конаково есть замечательный бор на берегу Волги. Поэтому отпуск на море был заменен на отпуск на Волге. Лично я не жаловалась. Природа там действительно замечательная. В то время в доме у родителей перебывали все наши друзья и коллеги, так же приезжая с нами на недельку в отпуск. Хотя стоит признать, что само Конаково было не таким гостеприимным. Люди не очень-то уж и вежливые, дороги разбитые, в супермаркетах сложно было найти что-то стоящее. Мы обходились отличным мясом и хорошей молочкой, которые изготавливали в соседней деревне – Дмитрова Гора. Днем были прогулки по бору и купание в речке, вечером – шашлыки и разговоры у костра. Не жизнь, а счастье!

После смерти папы, мама еще какое-то время жила в доме, потом переехала в квартиру, спустя пару лет мы с сестрой и вовсе перевезли ее туже поближе к нам в Пушкинский район Московской области. В 2005 году сначала я, а потом и сестра переехали в город Королев Московской области. Так вот, мама уехала из Конаково в 2020 году. Потом мы туда ездили лишь раз в 2022 году. Приняли нас, как всегда, гостеприимно. Снова гуляли в бору и купались в Волге. И вот, в начале этого лета мама меня опять спросила – не отвезу ли я ее к Виктору Федоровичу и его жене Нине Владимировне, а сама смогу покупаться. Если честно, желание ехать туда было минимальным. У меня там компании не было - все были немного младше мамы. Сестра вообще живет в другой стране.

Так случилось, что в мае я познакомилась с молодым человеком. Они живет в Новосибирске, 40 лет, юрист. Общались исключительно по телефону. В первые разы общение было с искрами. Мне он очень понравился. Созванивались регулярно. Было интересно. Я даже фантазировала о встрече. Но потом он мне дал понять, что приехать не сможет в силу плохого здоровья. Есть у него некоторые сложности. Подробно рассказал. Я вижу, когда мне врут, в этот раз была правда. Мой настрой на развитие романтических отношений стал тухнуть. Я загрустила. И вот тогда мне пришла в голову мысль – поехать в Конаково развеяться, чтобы убрать залипание к новосибирцу. Побыть наедине с собой стало актуальным. Тогда и вспомнила про мамино желание поехать в Конаково, о чем ей и сообщила. Сказано – сделано.

28 июня в 6 утра мы уже мчим на машине по Ленинградскому шоссе в сторону Конаково. Погода чудесная. Лето, солнце и начинающаяся июльская жара. Останавливались в Солнечногорске, Клину, гуляли вокруг заправок, вдыхали доносившийся ветром с полей аромат трав и полевых цветов. Через три часа были на месте.

Виктор Федорович с женой живет в большом трехэтажном доме, участок не кажется большим, но огород они там развернули знатный – смородина черная и красная, несколько грядок клубники, зелень, картошка, теплицы с огурцами и помидорами, и, конечно же, много садовых цветов. Сразу чувствуешь разницу с городской жизнью. По приезду нас накормили. Мама удалилась на дневной сон, а я, переодевшись в шорты и футболку, надела панамку на голову, вставила наушники в уши и пошла гулять в сторону Волги.

Дорога шла через бор. Воздух уже прогрелся до +30 градусов. В лесу было приятно тепло. Чувствовался запах таявшей от жары смолы на соснах и превших на земле шишек. Я вдыхала глубоко, чтобы максимально пропитаться сумасшедшими ароматами леса. Мысли о молодом человеке не опускали. Хотелось, чтобы и он шел рядом, держа меня за руку. Я слала ему видео из бора, писала, что о своих тайных желаниях. Вот только ответы мне казались сухими, без энтузиазма присоединиться ко мне хотя бы мысленно. Сначала это меня очень опечалило, потом я вспомнила цель своей поездки и решила, что быть наедине с собой, это значит получить максимум удовольствия от самой себя.

Выйдя к Волге, снова глубоко вздохнула. Ветер принес запах воды, солнце стояло в зените, на небе ни облачка. С берега доносились возгласы отдыхающих, которых было уже довольно много. Я нашла себе кусочек свободного места на песке, постелила полотенце и с мыслями: «Все ненужное пусть унесет река», нырнула в прохладную пресную воду. Кайф! Все мысли улетучились в мгновенье, я чувствовала себя самой счастливой на свете. Плавала, улыбалась и про себя приговаривала, какая я молодец, что поехала в Конаково. А новосибирец пусть сидит в своем Новосибирске. Точка. Провела на Волге около трех часов, потом с огромным удовлетворением шла обратно. Мне все казалось фантастическим и волшебным. Мир прекрасен! Я счастлива! Вернувшись, поужинала, немного посидела с мамой, узнала, как прошел ее день, и ушла к себе в комнату. Засыпая я уже мечтала, как завтра уйду на речку на весь день.

На следующий день утром мы с мамой поехали к ее друзьям – это супружеская пара - бывшие соседи по дому. Мама умеет найти общий язык с людьми. После маминого переезда к нам, они все время созванивались и тоже ждали ее приезда. Посидели. Мне тоже пришлось, потому что приходится иногда переводить маме то, что говорят другие. Она порой плохо слышит. Нина и Костя, так зовут пожилую пару, были очень рады, рассказали про своих родственников, мы про своих. Был обязательный вопрос ко мне: когда же я выйду замуж?! На что я ответила, что это только Богу известно. Все молча закивали.

После встречи мы с мамой поехали в кафе. Есть одно примечательное местечко в Конаково, называется "Конаковский фаянс". Когда-то до 1917 года в городе работал завод по созданию фарфоровых и фаянсовых изделий, которым владел на тот момент один купец. Вокруг построил дома для рабочих. Называлось это место село Кузнецово. После революции его переименовали в честь одного революционера Конакова. Позже в 1961 году там была построена ГРЭС, что вывело село до уровня города. В 1990 годы завод перестал работать, оборудование растащили, остались только руины. Но кто-то из местных жителей решил сохранить кусочек истории и создал "Конаковский фаянс", где делают небольшое количество фаянсовых изделий, там же продают разного рода российский фарфор, проводят мастер-классы и есть кафе. Вот туда мы и поехали с мамой попить чай и кофе с тортиком и немного побыть под кондиционерами - жара уже вовсю развернулась.

Вернувшись, я засобиралась на речку. Мне уже вдогонку сообщили, что сегодня приедет младший брат Илья. Я ответила, что хорошо, и помчалась на встречу природе. Снова купание, прием воздушных и солнечных ванн. Про новосибирца уже и не думается. Просто замечательно! Обратно шли нога за ногу. Хотелось запомнить навсегда этот запах леса, горячие лучи солнца на коже, мокрые волосы, пахнущие речной тиной. По пути мне встречались кустики с черникой. Я словно выпала из реальности. Хотелось продлить эти мгновения.

Как только я зашла домой, то услышала гул голосов, доносящийся с кухни. Кажется, народу прибавилось. Все были увлечены беседой. Я стояла в проходе в шляпке на голове и улыбалась:
- Всем привет, а вот и я!

Наступила тишина, все посмотрели на меня и вдруг один Илья подскочил со своего места и уставился на меня своими черными глазами. "Опа! - подумала я, - а он энергичный!". Илья оказался молодым мужчиной моего возраста, с яркими глазами и темными волосами, стройного телосложения. Похоже, он хотел уступить мне место за столом, где собралась компания.
- Спасибо, Илья! Я чуть позже к вам присоединюсь. Сначала в душ!
Я вышла, и гул продолжился.

Позже я подумала, что от него исходит какая-то очень будоражащая энергия, и похоже он обрадовался, что его выходные пройдут не со стариками, а в компании молодой женщины. Будет интересно.

Отношения с Надей буквально вывернулись наизнанку. Она превратилась в того, о ком я и не подозревала. А может и не превратилась, а проявилась. Надя стала преследовать меня везде, каждый день провожать до дома. Даже когда просила ее не делать этого, она просто шла в десяти шагах позади меня. Меня это злило ужасно. Конечно, я не могла ей просто сказать – мы расстаемся. Это не имело бы никакого результата. Мне пришлось набраться терпения и делать вид, что все по-прежнему, даже в постели. Возможно, я боялась Нади, чувствовала в ней какую-то темноту. Эта темнота очень пугала своей непредсказуемостью.

Однажды на перемене Наташа проходила мимо моей парты и незаметно положила на столешницу аудио кассету. Нади в классе не было. Я быстро убрала ее в сумку. Еле дождалась, чтобы скорее оказаться дома и послушать.

Там были новые песни, которые вышли не так давно. Все-таки Наташа очень любила современную русскую поп музыку. Одна из песен удивила и запомнилась. Она была на стихи Агнии Барто, известные с детства. Мотив оригинальный, а на припеве врубался рок. Песня называлась «Любочка», а группа-исполнитель - «Маша и медведи». Она мне так понравилась, что я даже стала танцевать под нее.

Кассету слушала каждый день утром и вечером. Потом вдруг мне пришла идея передать сообщение для Наташи. Я приклеила на одну из сторон кассеты вырезанный из открытки цветочек незабудки. Это был знак, что Наташа – моя незабудка. На следующий день также незаметно положила кассету на стол Наташи.

Еще спустя несколько дней я решила сходить к ней и поговорить о том, что происходит. Улизнув от Нади, я шла в сторону Наташиного дома в предвкушении, что скоро ее увижу. Наташа была дома и опять одна. Мы прошли в ее комнату. Она поставила ту кассету. Я подошла к ней, взяла за обе руки и спросила:

- Ты поняла про незабудку?
- Да.
- Ты моя Незабудка!

Я хотела обнять ее, но Наташа отстранилась, убрала руки и отошла к столу, прислонившись к нему. Сложив руки на груди, смотрела вопросительным взглядом. Я снова подошла к ней очень близко, попыталась взять за руки, но она не давала разъединить их. Я сделала шаг назад и сказала:

- Надя преследует меня. Если не отвечу на ее звонок в нужное время, то она будет скандалить, что я ушла к тебе. Но ведь она будет права.
- Зачем ты пришла ко мне?
- Я поняла, что не могу без тебя, что ты очень мне дорога.
- Ты поняла это в постели с Надей?

Почему-то вопрос смутил меня, но я быстро оправилась. Оно и понятно, как для нее это выглядит.

- Нет, я это поняла после, - сказала я твердым голосом.

- Ты знаешь, что тот твой приход я восприняла как бред? Тогда у меня была очень высокая температура. Мне было так плохо, что казалось, я брежу, а ты явилась как мираж.

Я смотрела на Наташу с неподдельным удивлением.

- Мама пришла, дает мне лекарство, я ей говорю: «Марина приходила». Она мне так и сказала, что я брежу.
Через паузу она продолжила.
- А ты знаешь, что было со мной, когда ты исчезла, а потом пришла и села за парту Нади?! – в голосе Наташи стала появляться боль, - Я умерла тогда, ничего не чувствовала. Боль была такая, что просто хотела лежать, сил не было ни на что.

Я не выдержала, обняла крепко. Слезы полились из ее глаз.

- А теперь ты мне говоришь, что любишь и хочешь быть со мной? Как это понимать? – она оттолкнула меня.

Мы долго молчали. Потом я заговорила:

- Я не знаю, как это случилось. Год назад я действительно к тебе ничего не испытывала и любила Надю, но потом что-то изменилось, я вспоминала тебя и в какой-то момент поняла, что не могу без тебя. Я люблю тебя! Наташа, я люблю тебя!

Я снова крепко обняла ее и стала шептать, что люблю. Почувствовала запах ее духов. Взяла голову в свои ладони и стала страстно целовать губы. Наташа их сжимала, но все-таки сдалась. Мы целовались. Это было крышесносно. Меня буквально ударило током. Горячие волны блуждали внутри всего тела, я стала задыхаться. Наташа сама была на грани безумия. Мы не могли оторваться друг от друга. Потом мне действительно не хватило воздуха, и я вынырнула сделать глубокий вдох. Посмотрела в ее безумные глаза. Они были черными и стреляли молниями. «Боже!» - подумала я, - какая она страстная и сексуальная!». Между нами искрило так, что мы обе обалдели от такого эффекта. Смотрели друг на друга и дышали, будто пробежали стометровку.

Вдруг раздался скрежет ключа в замке входной двери. Это мама вернулась с работы. Наташа сглотнула, резко провела ладонями по лицу и вышла из комнаты. Из коридора донеслись их голоса. Я же переводила дыхание, прикоснулась пальцами к губам, они горели. Потом тряхнула головой и тоже вышла из комнаты. Поздоровалась с ее мамой и сказала, что мне пора. Наташа вышла со мной к лифту.
- Я никуда не денусь. Поверь. То, что я к тебе испытываю, это просто так не пройдет, - и потом добавила, - Можешь прийти ко мне 2 мая?
Наташа лишь кивнула головой.
- Приходи ближе к вечеру и предупреди маму, что останешься с ночевкой.
Наташа, прищурившись, посмотрела на меня. Я ей подмигнула и зашла в лифт. Мы улыбались, прежде чем двери лифта закрылись.

- Ты с ней целовалась?
- Что? С кем?
- с Наташей.
- Надя, ты бредишь?
- Я видела, как вы вчера уходили вместе.
- Это ничего не значит! Мы просто шли вместе домой.
- Уже есть «мы»?
- Ты чокнулась что ли?!

Этот разговор походил на полный бред. Я смотрела на Надю, как на сумасшедшую. Она же имела невозмутимое лицо и ледяной взгляд, который обжигал своим холодом. Мне стало страшно. Я начала немного пятиться в сторону ванной, чтобы скрыться там. У меня получилось рвануть внутрь и закрыть дверь на щеколду. Сразу раздались страшные звуки от ее кулаков.

- Открой немедленно!
- Я не открою. Ты говоришь какой-то бред. Я ни в чем перед тобой не виновата.

Она продолжала барабанить и кричать, чтобы я немедленно открыла дверь. Было страшно. Я стала вкрадчиво говорить:

- Надюша, успокойся, пожалуйста. Я открою дверь, когда ты успокоишься. Прошу тебя! Мне страшно.
- Я не сделаю тебе ничего плохого – сквозь зубы цедила. Я буквально сквозь дверь видела ее сжатые в полоску губы.

Наступила пауза. Я осела на бортик ванны. Как вдруг раздался один очень сильный удар. Я подскочила от неожиданности и вскрикнула. В этот момент в ванну упала стеклянная банка, каким-то образом стоявшая там на подставке, и разбилась вдребезги. Звук был немыслимой силы. Это совсем меня выбило из сил, и я заплакала. Надя стала скрести дверь и умолять открыть. Ее гнев тут же куда-то улетучился. Задвижка щелкнула, и Надя медленно открыла дверь. Я сидела на бортике ванны и плакала, закрыв лицо руками. Надя подошла ко мне, нежно обняла, осматривая мои руки на наличие ран. Их не оказалось. Она потянула меня наверх, обняла и стала безумно шептать: «Прости, прости, прости, прости, прости…».

Эта ситуация что-то перещёлкнула во мне. Делая вид, что все хорошо, внутри я перестала вообще что-либо чувствовать. Надя выглядела прежней, была со мной ласкова. Несомненно, она испытывала чувство вины. Это читалось в ее взгляде. Поэтому и вела себя кротко, но я уже понимала, что эта кротость до нового всплеска ревности.

Наша практика продолжалась. Не смотря на внутренние переживания, мне она давалась легко. В школе царила непринужденная атмосфера. Как будто и не было никаких страстей. Наташа Щ. вела себя без изменений, никаких намеков с ее стороны не было вообще. Я немного выдохнула. А вот у Нади снова разрасталось подозрение. Она вела себя, как сторожевая собака. Чувствовалось, что снова грядет буря.

Было воскресенье, мы были у Нади. Утро и день прошли спокойно, вечером смотрели телевизор и о чем-то болтали. Разговор свернул в сторону практики. Оставалась последняя неделя. На дворе была уже середина апреля. Мы обсуждали планы на будущее. Впереди майские праздники, потом ГОСы и выпускной. Надя стала настаивать, чтобы я провела с ней майские. Я же стала объяснять, что мне нужно быть с семьей. Неожиданно Надя произнесла:

- Ты хочешь в тайне от меня встречаться с ней?

Я сразу поняла о ком она, и что у нее снова начался приступ ревности. У меня внутри все замерло. Мозг сразу предложил ретироваться в спальню, потому что в ванной после того раза Надя сняла щеколду. Я лишь судорожно думала, как забаррикадировать дверь.

Резко встав с дивана, решила использовать технику защиты - нападение:
- Ты опять за свое! Да сколько можно ревновать к пустому месту?! Я люблю только тебя! Поймешь ты это уже или нет!

Надя опешила, что мне и надо было. Сделав вид, что сильно обиделась стремительно вышла из комнаты, буквально вбежав в спальню, показательно захлопнула дверь и тут же задвинула ее комодом, стоявшим рядом. Надя, конечно же, вышла за мной, но спустя несколько секунд, что мне дало возможность закрыться. Все началось снова. Она била кулаками что есть мочи, кричала, а я сидела на комоде, дергалась от ее ударов, но внутри во мне было непоколебимое чувство – я должна с ней расстаться.

Все стало происходить, как во сне. Исчезли звуки. В моей голове четко появилась только одна мысль – Наташа, я тебя люблю!

Неожиданно эта мысль меня успокоила. Я медленно слезла с комода, села в кресло у окна и ждала, когда Надя сломает дверь. Она смогла сдвинуть комод, влетела зверем, но наткнулась на мой спокойный взгляд. Я смотрела ей прямо в глаза, потом встала, оделась и вышла из квартиры. Надя стояла, как изваяние, и не могла пошевелиться.

Когда ехала в автобусе, то в моей голове созрел план пойти к Наташе и сообщить ей эту счастливую новость. Ничто не могло меня остановить. При этом я была так спокойна и уверена, будто знала, что Наташа и есть моя судьба, и что теперь она никуда от меня не денется. Спустя час стояла у ее двери и жала на звонок. В квартире была тишина. Я знала, что она дома. Это было на уровне шестого чувства. Поэтому просто ждала. Так и есть, через минуту дверь открылась. Наташа смотрела на меня без удивления, будто и она знала, что я приду. Она молча отошла в сторону, чтобы я прошла в прихожую, а потом сразу ушла в комнату, не дождавшись, пока я сниму обувь и верхнюю одежду. В квартире мы были одни.

Я зашла в комнату, Наташа лежала в одежде на заправленной кровати и просто смотрела на меня. Было слышно, как тикают часы, и через открытое окно с улицы доносились голоса детей, гулявших во дворе. Я присела на край кровати, и взяла ее за руку. Она была непривычно горячей, и просто до мурашек родной. Мы смотрели друг другу в глаза. Я не испытывала никакого страха. Наоборот, чувствовала уверенность, что ее чувства ко мне не угасли, они были по-прежнему сильные. Я наслаждалась этим моментом и слегка улыбалась. В ее взгляде все же мелькнуло удивление. Я поднесла ее руку к своим губам и поцеловала. Наташины зрачки расширились, глаза из болотных превратились в черные.

- Я пришла к тебе, чтобы остаться.

Наташа молча смотрела на меня.

- Можешь ничего не говорить сейчас. К сожалению, я ненадолго, и не смогу сразу быть с тобой. Мне нужно расстаться с Надей, а это непросто. Это займет время. Просто знай, что я с тобой, и мы будем вместе. Снова поцеловала ее руку и встала.

- Не вставай, я захлопну дверь.

Теперь я точно знала, что нужно делать дальше. Расставание с Надей не будет простым. Впереди два месяца до выпускного. Уйти можно будет только после того, как мы получим дипломы. В июне я уеду с сестрой и племянником на море. Это и будет шанс свести все на нет.

Наташа. Я совершенно уверена, что мы с ней теперь вместе, пока судьба не решит иначе.

Порой, когда я оставалась наедине с собой, чувствовала накатывающую волну стыда за то, что происходит между нами с Надей. В голове начинало стучать «Так нельзя!». Потом всплывали мамины слова, после прочтения моего дневника «Это грязно!». В такие моменты я застывала. Надя что-то чувствовала, но никогда не лезла ко мне с вопросами. Мне иногда казалось, что ее, кроме моего тела, больше ничего не интересует. Между нами окончательно исчезли задушевные разговоры. Мы редко обсуждали, что происходило в училище. Учитывая, что по настоянию Нади мы вообще выпали из общественной жизни, и обсуждать-то было нечего.

Надя превращалась в ненасытного сексуального зверя. Я не могла ей отказать. но все чаще не чувствовала ничего. Постоянно поддерживать игру тоже было сложно. Иногда мне хотелось нежности, простых объятий, вместе посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору. Та Надя, чуткая и мудрая, куда-то исчезла. Между нами стали чаще возникать ссоры. Я сердилась, что не хочу все время трахаться, а Надя обвиняла меня в нелюбви, раз я отказываюсь делать то, что ей приносит удовольствие. От таких слов я отстранялась и не хотела, чтобы она меня даже трогала. Реакция была противоположной. Надя не отходила от меня ни на шаг. Она караулила по утрам и провожала долгим взглядом, когда я шла домой. В ее сердце закралась ревность. Сначала она отпускала какие-то колкости, если кто-то из училища заговаривал со мной. Доходило до абсурда, когда ко мне подходил педагог, и Надя ревновала меня к нему.

Пришла весна, а вместе с ней и практика в школе. Это снизило градус накала между нами. У меня появился повод все чаще уходить домой после занятий, чтобы подготовиться к следующему дню. Нагрузка действительно была серьезной. Надя, скрипя зубами, отпускала. Тут ей возразить было нечем. Тем более практика проходила в одной из лучших школ города под зорким надзором нашей классной. Она следила абсолютно за всем и всеми. Потому что за результатами ее студентов тоже зорко следили. В душе я благодарила ее неистово. Иногда Галина Юрьевна видела нас с Надей вдвоем, подходила и твердо произносила: «Никаких развлечений! Все идут каждый к себе домой и готовятся к завтрашнему дню!». Святая женщина!

На практике нас было шестеро: мы с Надей, Оля К. с Наташей Е. и Наташа Щ. со своим преданным Санчо Пансо – Аней Р. Практика проходила таким образом, что все сидели на уроках друг друга, после чего Галина Юрьевна собирала всех вместе и анализировала достижения и ошибки. При этом каждый из нас должен был высказать свое мнение на счет методики и прочих особенностей ведения уроков. Такое близкое нахождение вынудило Наташу Щ. снять свою броню в отношении нас с Надей, но, прежде всего, меня. Это был так странно, когда она говорила про мою работу. Хочу отметить, что все старались и занятия проходили на отлично. Мы были умничками. Галина Юрьевна светилась от счастья, но летала над нами коршуном, чтобы результата держался на заданной высоте.

В один из дней мы с Наташей случайным образом вышли из школы вместе. У Нади и Ани уроки еще продолжались. А так как нам было по пути, то было глупо идти рядом и не разговаривать. Я спросила ее о занятиях. Она ответила, и слово за слово мы дошли до ее дома. Почему-то мне было легко с ней общаться. Ушло напряжение, что я не могу ей дать то, чего она хочет. Наташа даже улыбалась. Мы попрощались. Она не остановила на мне своего взгляда, как раньше, а сразу развернулась и пошла в сторону подъезда.

Когда я шла домой, вспоминала наши прежние разговоры, как ее интересовало все, что было связано со мной. Молчаливые прогулки. Запах ее духов напомнил мне о нашем поцелуе. Так! Стоп! Это что еще за мысли?! Я отмахнулась внутри себя привычным жестом. Вот только было сложно сразу прекратить видеть и чувствовать сколько нежности было в том поцелуе. Потом вспомнила про Надю, то, что было меду нами в данный момент, и мне стало очень тяжело на душе.

Разобраться за один вечер не вышло. Ближе к ночи меня стало тянуть к Наде. Я потеряла ощущение опоры, в груди было больно. Ночью спала плохо, еле дождавшись утра. Придя в училище, была словно оглушенная, взглядом искала в раздевалке куртку Нади и не находила. Вдруг увидела ее в дверном проеме. Ее лицо было бледным. Рядом с ней шла Оксана и о чем-то шутила, Надя хмыкала ей не впопад. Наши взгляды встретились. Это было такое облегчение. Я будто все это время не дышала и вдруг выдохнула. Надя считала это в моем взгляде. Ее глаза наполнились металлом, но это была страсть. Срочно наказать непослушную! У меня от этого взгляда скрутило в животе. Я замерла загипнотизированная и не могла пошевелиться. Мой рот приоткрылся, воздуха не хватало, в ушах стучало. Надя подошла к ближайшей вешалке, сняла верхнюю одежду и переодела обувь. Все это она делала медленно, уже полностью держа меня в своей невидимой власти. Затем взглянула в упор и сделала незаметный взмах головой, чтобы я шла за ней. Я слушалась беспрекословно. Мы дошли до самого дальнего угла в училище, где редко кто-то мог пройти мимо. Она подошла ко мне так близко, что впечаталась, медленно завела правую руку за мою спину, а левой взяла волосы и сжала в кулаке, оттянув голову назад. Меня бросило в жар. Через секунду мы целовались, как сумасшедшие.

Надя прошептала:
- Еще раз так сделаешь, накажу по-настоящему.
Я только кивнула головой.

Звонок на первый урок уже давно прозвенел. Мои губы горели. Кое-как привела себя в порядок. Надя взяла меня за руку и повела в класс. Не разжимая моей руки, открыла дверь и провела к нашей парте, посадив меня на свое место, а сама будто закрыла собой подход ко мне (мы сидели у окна). Все это опять происходило в гробовой тишине. Во мне смешивались разные чувства – удовлетворение и стыд перед присутствующими. Педагог прокашлялась, но промолчала и продолжила лекцию.

В один из вечеров Надя заговорила первая:
- Я бы хотела попробовать в наручниках.
Я посмотрела на нее с удивлением и спросила:
- Где же мы их возьмем?
Никаких магазинов для взрослых тогда не было и в помине.
Надя ушла в другую комнату и вернулась с наручниками в руках. Они были похожи на милицейские. Видимо такими и были.
- Знаешь, - я слегка поерзала плечами, - мне как-то жуткова-то.
- Не бойся, я не причиню тебе ничего плохого. Ты мне доверяешь?
- Доверяю, но мне все равно страшно.
- Хорошо. Попробуем, когда захочешь.

Потом Надя предложила кое-что еще. Странно, но эту идею я поддержала. Она достала кожаный ошейник, а вместо поводка была цепочка.
- Надень это на меня.
Я молча послушалась. Когда взяла в руки цепь, то ощутила новое непонятное чувство. Мне оно понравилось. Надя была в моей власти. Разыгралась фантазия. Пришло время удивляться Наде.
- Выйдешь так на улицу.
И это был не вопрос. В Наде что-то изменилось. В ее позе было подчинение.

Мы оделись. Дошли до парка, там я снова надела на нее ошейник и пристегнула к нему цепь. Парк был немноголюдный. Вдруг нам навстречу вышла одна парочка – парень с девушкой. Полагаю, они эту «картину маслом» запомнили на всю свою жизнь. Я держала цепочку в руках, намотав на кулак, когда мы проходили мимо, слегка дернула ее, чтобы Надя немного склонилась вниз. Парочка прошла мимо с вытянувшимися лицами, а мы, пройдя дальше, громко расхохотались. В тот вечер секс был еще более умопомрачительным.

- Я люблю тебя!
- Я тоже очень люблю тебя!
Мы целовались и шептали друг другу разные нежности.

Теперь я часто оставалась у Нади с ночевкой на выходных. Родители вели себя так, будто ничего такого не происходило. Об этом я думала в последнюю очередь. Я не могла надышаться взаимной любовью. Все дни мы проводили вместе, ходили на переменах, держась за ручку или в обнимку. В общем, голову нам снесло конкретно. Окружающие в начале слегка удивлялись, но потом тоже привыкли. На выходных мы подолгу лежали в обнимку и целовались, болтали о всякой романтической ерунде, мечтали о невозможном и витали в облаках этой розовой любви.

- У тебя кто-то был до меня?
- Ты издеваешься? Кто?!
- Щ...! (Наташа Щ.)
- Перестань, пожалуйста. Я тебе уже сто раз говорила, что мы однажды лишь поцеловались, между нами ничего не было.
- Я не могу себе простить, что твой первый поцелуй принадлежит не мне.
- Что за глупости! Я люблю тебя и только тебя!
- Я тоже люблю тебя! Так значит, у тебя вообще не было ни с кем близости?
- Нет.

Эти разговоры очень смущали меня. Я понимала, что поцелуев, возможно, недостаточно, но и не испытывала никакой потребности к физической близости. Мне было достаточно платонических чувств и объятий. Еще я понятия не имела, что нужно делать. На тот момент во мне не была раскрыта сексуальность. Хотя чувствовала, что Надя подбирается ко мне медленно и настойчиво. Ей это было необходимо. Однажды она сказала:
- Я хочу показать тебе кое-что новое. Это очень приятно.
- Надя, я не уверена, что хочу этого.
- Не нужно бояться. Это не больно, наоборот, тебе будет очень приятно. Пожалуйста, разреши.
Внутри меня натянулась пружина. Я ничего не хотела, но мне не хотелось и отказывать Наде. Ведь я ее люблю.

Было темно, мы лежали на диване в большой комнате. Она медленно, целуя мое тело, сняла с меня всю одежду, сама оставаясь в своей. От этого было очень некомфортно. Поцелуями она хотела меня расслабить, но почему-то моя реакция была противоположной –внутри все сжималось от страха. Когда она проникла в меня, я хотела только одного, чтобы это все побыстрее закончилось.
- Тебе приятно?
- Да…
Наконец, она остановилась и нежно поцеловала меня в губы, я же еле нашла в себе силы ответить. Надя была довольна собой, а мне хотелось скорее одеться и залезть под одеяло.

Так мы стали заниматься любовью при каждой встрече, иногда я отказывала. Надя смогла немного раскрепостить меня, но я ни разу не испытала сильного желания и уж тем более феерического удовольствия. Можно сказать, я приспособилась, восприняла это как игру. Мне нравилось видеть, как Надя возбуждается. Чаще всего я не разрешала до себя дотрагиваться. Однажды Надя не выдержала и решила связать мои руки, чтобы я не сопротивлялась и не ускользала от нее. Это тоже была игра, мы смеялись, она нам понравилась.

Надя любила фотографировать. В какой-то из выходных предложила мне фотосессию в стиле ню. Я с легкостью приняла и эту игру. Мое доверие ей было абсолютным. После смотрела на себя на фото и видела нежную русалку, она мне нравилась. Все фотографии Надя проявляла сама. Так что можно было творить разное. Как-то она предложила более раскрепощенную фотосессию. Я наотрез отказалась. Это было уже слишком. Надя лишь пожала плечами.

Мы незаметно менялись. Надя стала более мужественной что ли. Изменила свой стиль в одежде. Теперь это были модные джинсы и рубашки, иногда с кожаной жилеткой. Волосы подстригла максимально коротко под мальчика. Надя качала руки гантелями каждый день, от этого бицепсы на ее руках обрели объем и твердость, руки стали в разы сильнее. Мне было все сложнее увиливать. Ее хватка усилилась, в голосе появились приказные нотки. Сначала это пугало, а потом я заметила, как от новых интонаций в животе что-то скручивалось и по телу растекалось нечто совершенно новое по ощущениям. Я начала ее провоцировать, чтобы снова испытать это.

Эта игра стала захватывающей для нас обеих. Она подлавливала меня неожиданно, от чего я вскрикивала. Меня это по-настоящему пугало. Но потом было умопомрачительно. Так раскрывалась моя сексуальность, да и для Нади это было что-то новое. На людях происходило все наоборот. Я была более властной, она послушной. Это тоже очень будоражило, потом что мы обе знали, что за все мои вольности при людях, дома я получу по полной.

Надя все чаще просила меня приезжать к себе. Я даже оставалась у нее на неделе, вместе мы ездили в училище и возвращались обратно. Я настолько погрузилась в жизнь вдвоем, что в какой-то момент мне захотелось немного отстраниться, чтобы осознать происходящее. Я догадывалась, что между нами все нестандартно. Что-то настораживало. Мне нужно было разобраться. Как-то я сказала, что пойду после училища к себе домой, а не к ней. Надя пристально посмотрела на меня, но промолчала. Так же молча развернулась и ушла. Я почувствовала, что она злится, мысленно пожала плечами и побрела в сторону дома.

Все было позади: разговор с родителями, выяснение, как добраться и волнение. Сидя в поезде я совершенно не волновалась, как пройдет встреча, как отреагируют на меня Надины родители и сама Надя. Почему-то я была полна уверенности, когда села на поезд в Вологде. Он следовал в сторону Архангельска, после остановки в Котласе нужно было быть внимательной, чтобы не пропустить остановку в 1 минуту на промежуточной станции. Мы подъезжали. Был жаркий июльский день, в воздухе витал запах трав и леса. Поезд мчал среди стен деревьев, и вдруг открылось большое поле с островками розового цвета из иван-чая, в центре которого стоял домик. А вот и моя остановка. На платформе стояла Надя и ее мама. Я буквально упала в объятия Нади с высокой ступени вагона. Тут же двери захлопнулись и поезд умчал дальше. Наступила тишина. Мы все трое стояли и улыбались. Я была счастлива.

Пока мы шли до домика (это и был дом родителей Нади), я была в полном восторге от ароматов, палящего солнца и вида вокруг. Это была какая-то сказочная природа. Я, конечно, не молчала и выражала свои восторги вслух. Надя с мамой только посмеивались надо мной. «Погоди, будет вечер, познакомишься с комарами» - потешались они надо мной. Комаров я не боялась. Вообще ничего не боялась.

Мы зашли в дом. Нас встретил молчаливый папа Нади. Это был невысокого роста мужчина, мужская копия самой Нади. Он коротко кинул: «Виктор», и вышел из дома. Надя взяла меня за руку и повела на улицу, а потом привела в наш домик – баню, где в предбаннике был поставлен диван-книжка, уже разложенный. Надя сказала, что здесь мы будет ночевать. Я кивнула, и она повела меня дальше на экскурсию. Двор отличался тем, что у него не было забора. Там было все, как и у нас, но в меньшем количестве: курятник, теплицы закрытая и открытая, грядки с клубникой и картошкой. За полем был лес, в который очень хотелось скорее попасть.

Но мы пошли снова в дом, пить чай с печеньем, которое мама испекла в русской печи. Ничего вкуснее я в жизни не ела. Надя продолжала улыбаться моим восторгам. Все немного выдохнули. Это чувствовалось, что мое радостное состояние сняло напряжение. Я приехала уже после обеда, поэтому в этот день мы просто гуляли по полю, а вечером сидела в доме, и потом уж пошли спать. Кажется, что я уснула, как только моя голова коснулась подушки. Я лишь чувствовала, что Надя рядом и обнимает меня. Думаю, в этот момент счастье зашкалило и окончательно меня вырубило.

Утро на хуторе началось с пением петухов. Это было вполне привычно. У нас дома тоже жил петух и всех будил, но к нему я привыкла, а здесь были незнакомые звуки. Тем не менее я проснулась вполне выспавшейся. Надя еще спала. Я смотрела на ее расслабленное лицо и любовалась. Это была сказка. Видеть ее вне той жизни. Какое-то время я еще лежала с открытыми глазами, но потом все-таки снова уснула. Когда проснулась снова, Нади уже не было в комнате. Я не знала сколько времени. Потянулась сладко, было жарко. Вышла из домика, щурив глаза от яркого солнца. Во дворе увидела все семейство. Все мне пожелали доброго утра. Надя махнула рукой, чтобы я подошла к ней. Рассказала, как и где умыться, и попросила побыть в доме, она скоро ко мне присоединится.

- Ну, как ты поспала? – спросила Надя, входя в дом.
- Отлично! – ответила я, и заулыбалась.
- Что?
- Ничего. Ты такая милая, когда спишь.
- Наблюдала, как я сплю?
- Нет, проснулась от вашего петуха и увидела. Пришлось любоваться.
Надя тоже заулыбалась. Мы прошли на кухню.

Сам дом был простой планировки. Как входишь большая комната, от нее слева виден вход в другую – единственную спальню. На кухне стоит русская печь, которая также обогревает и другие комнаты. Окна в доме маленькие деревенские с милыми занавесочками на веревочках. На полу везде лежали половики. На кухне в углу стоял старинный буфет, у окна обеденный стол, в другом углу разделочный стол. Надя налила мне чая и положила рисовой каши. Мне все было вкусно.

После завтрака я попросила ее показать окрестности. Мы шли по полю к лесу. Надя рассказывала, что и где расположено вокруг. На ближайшие километры был сплошной лес.

- А вы диких животных не боитесь?
- Нет, у отца есть ружье. Он часто ходит на охоту, может подстрелить зайца или утку. На большого зверя один не ходит, а компании у него нет.
- Он у тебя какой-то неразговорчивый.
- Да, он немного сам себе на уме.
- А твоей маме не тяжело с ним?
- Она привыкла.

Мы шли, перебрасывались ничего не значащими фразами. Думала ли я о том, любит меня Надя или нет? Вообще не думала. Хотя мы никак не обсуждали это, я чувствовала себя счастливой в тот момент. Мне не нужно было подтверждение на словах или ее объятия. Мы шли, держась за руку, смотрели друг другу в глаза и улыбались. Этого было достаточно.

Так прошло несколько дней. Между нами ничего, кроме платонических чувств, не было. Мы даже ни разу не поцеловались. Не могу сказать, почему так было. Я не чувствовала в этом острой необходимости. Перед сном Надя обнимала меня. Это было приятно. Мне было важно ощущать родство наших душ, как бы это пафосно не звучало, но тогда именно эти ощущения имели большое значение для меня. Я была уверена, что для Нади тоже.

Как-то мы пошли в лес подальше. Надя взяла с собой фотоаппарат. Она любила фотографировать. У нее был Фет, кажется. Снимки получались отличные. Я видела кое-что у нее дома. Лес был волшебный. Все деревья и земля были во мху. Он был довольно труднопроходимый. Надя знала нужные тропинки. Она фотографировала все вокруг, меня и нас обеих на фоне леса. Это была невероятная фотосессия. Я как будто находилась на другой планете или в сказке. Все казалось невероятным. А Надя – самая близкая и родная на свете. Это была моя первая эйфория в жизни.

Мы провели две сказочные недели вместе. Надя провожала меня на поезд, смотрела на меня обожающими глазами, я на нее такими же. Мы вместе. Мы слились словно Есенин и Айседора Дункан, Наташа Ростова и Андрей Болконский, Александр Пушкин и Наталья Гончарова. Казалось, что более родственной души уже в жизни не встречу. Я была уверена в нас: мы прошли все испытания и будем счастливы до конца наших дней.

В первый день учебы Надя привела меня в класс за руку и посадила рядом с собой. Теперь я сидела на второй парте за Наташей Е. Люда осталась сидеть там же одна. А Оксане пришлось переехать за парту Наташи Щ. и Ани Р. к их подружке Лене. В момент, когда наш классный руководитель зашла в класс, в нем стояла дикая тишина. Никто не понимал, что произошло, и в то же время все поняли все. Это был шок. Наташа Щ. в этот день ушла с занятий раньше всех с больным видом и абсолютно белым лицом. С нами никто не разговаривал, и все будто бы говорили тише обычного.

Когда мы вышли из училища, я вдохнула полной грудью, будто несколько часов не дышала. Надя смотрела на меня, улыбаясь:
- Привыкнут.
Она была права. Кто пойдет против нее. Она была главным лидером. Как скажет, так и будет.
- Мне перед Оксаной очень неудобно. Получилось, что мы ее просто прогнали.
- Не переживай. Она быстро остынет.
Почему-то к Люде я тоже не подошла в тот день. Она сама подошла ко мне в раздевалке на следующий день и спросила:
- Привет! У тебя все в порядке?
- Да, все хорошо.
- Ну, ладно, ты только не уходи в молчанку, как Женька Ф.
- Хорошо.
Мне немного полегчало от этого разговора. Я была благодарна Люде, что она оказалась мудрее.

Через месяц жизнь потекла своим чередом. Было только одно обстоятельство, на которое у меня почему-то не получалось полностью закрыть глаза. Это Наташа Щ. После того дня Наташи какое-то время не было. Сказали, что она заболела. А потом она пришла. Коротко стрижена под мальчика, вся в черном и даже ногти на руках. У всех снова был шок. И с этого момента она не замечала меня, ее взгляд скользил всегда мимо, будто я предмет или меня нет. Она даже могла стоять рядом и смеяться вместе со всеми, но я чувствовала, что для нее я умерла, и она сама будто умерла внутри. Надя же не отходила теперь от меня ни на шаг.

Когда у меня происходит что-то стрессовое в жизни, мой организм выдает неожиданный смех. Позже я узнала, что есть такая защитная реакция психики. Вообще я была, да и остаюсь, смешливым человеком. Но в тот момент мой организм решил себя защитить по максимуму, и я вдруг громко рассмеялась.

Надя распахнула свои огромные глаза и посмотрела сначала на меня, как на сумасшедшую, а потом сникла, возможно даже немного обиделась. Она точно не ожидала такой реакции.

Я посмеялась еще какое-то время и с улыбкой произнесла:
- Любишь меня? Это такая твоя очередная шутка? Да, я оценила. Очень смешно, - в голосе стали проявляться металлические нотки, - Любишь меня? Нет, это я тебя люблю, а ты меня не любишь. Иначе ты бы не стала так себя вести, будто я ничего для тебя не значу, не стала бы рассказывать о своей первой и второй любви! – я уже злилась, - Ведь ты бы тогда не отталкивала меня на протяжении стольких месяцев. С чего ты решила, что любишь меня?

Я замолчала и смотрела Наде в упор в глаза. Надя смотрела на меня уже с сожалением. Потом несмело заговорила:
- Я недавно поняла. Оказывается, ты все время была рядом и поддерживала меня во всем. Я не сразу этого заметила. Потом я поняла, что ты любишь меня. Да, я не могла это принять сначала. Меня это даже злило. Поэтому отдалилась. Но потом с каждым днем понимала, что не могу без тебя, что я тебя люблю.

Она оттолкнулась от стены, сделала маленький шаг ко мне и протянула руку. Теперь уже я стояла, опустив голову, но руки ей не протянула. Тогда она подошла ко мне вплотную и обняла. Наклонилась к уху и тихо произнесла еще раз: «Я люблю тебя!». Это было слишком для меня. Слезы наполняли мои глаза и струйками стекали вниз по щекам. Мне стало почему-то очень больно. Точнее вся боль, которая была во мне, она вытекала слезами. Надя обняла меня и стала гладить по голове. Я немного отпрянула, но она смогла удержать меня в своих объятиях. Тогда я взглянула на нее. По ее щекам тоже текли слезы. Меня захватили эмоции, я стала прижиматься к ней, хотелось погрузиться в нее полностью, чтобы эти объятия стали максимально полными. Надя тоже ожила и стала целовать меня в губы. Сначала нежно, потом все с большей страстью. Мы стекли на пол на колени и исступленно целовались.

Через несколько минут стихли, сели в обнимку прямо на полу, прижавшись спинами к стене. Я начала улыбаться, потом снова засмеялась. Теперь и Надя смеялась вместе со мной. Наш смех больше напоминал истерический. Мы уже катались по полу от смеха. Потом стихнув, снова сели к стене. Надя держала мою руку в своей, а другой гладила. Мне очень захотелось посмотреть в ее глаза и убедиться, не сон ли это? Нет, я отчетливо видела в ее глазах влюбленность. Она мягко улыбнулась и произнесла:
- Я люблю тебя. Это не сон.
- Ты читаешь мои мысли?
- У тебя все написано на лице.
- Я люблю тебя!
Улыбнувшись, положила голову ей на плечо. Она продолжала гладить мою руку.

Потом я осознала, что мне нужно ехать. Это было как удар по колоколу. Настолько я выпала из реальности и потеряла счет времени. С ужасом, что мы расстаемся на все лето, посмотрела на Надю. Она опять прочитала мои мысли:
- Приезжай ко мне в деревню, когда сможешь.
- Я приеду.
После я встала, оправила одежду. Мы обнялись на прощанье, и я ушла.

Был июньский вечер. У нас на севере начинались белые ночи, поэтому за окном автобуса было светло, как днем. Теперь я ехала обратно домой в совершенно другом состоянии, нежели тогда в мае. В моей голове всплыла фраза: «Все приходит тому, кто умеет ждать». Впереди нас ждало самое счастливое лето в моей жизни. В этом я была совершенно уверена.

Закончился последний экзамен. Пронесло, одни четверки. Можно выдохнуть. Хотя родители очень спокойно относились к тому, что иногда я могла и тройку получить. Пришла домой довольная. Мама и папа уже были дома. В пятницу рабочий день был короткий. Папа смотрел какой-то фильм по видику. У нас был свой видеомагнитофон и большая коллекция тех самых знаменитых фильмов 1990-х годов: «Терминатор» со Шварценеггером, «Доспехи Бога» с Джеки Чаном, все фильмы с Брюсом Ли, Чак Норрисом и «Агент 007». Были и другие, все не перечислишь. Часто друзья родителей приходили в гости, только чтобы пересмотреть какое-нибудь кино. Один из них - дядя Володя. Он часами мог смотреть фильмы с Брюсом Ли. Я любила «Доспехи Бога», смотрела их сто раз. Показала папе результаты оценок за четверть. Он глянул, похвалил и продолжил смотреть дальше. Мама копошилась на кухне. Она уже видела мой дневник. Вдруг раздался телефонный звонок. Я взяла трубку, а на другом конце провода была Надя.

- Привет! Поздравляю тебя с окончанием третьего курса!
- Спасибо! А я тебя! Как ты закончила?
- Четверки.
- У меня так же.
- Не хочешь приехать ко мне в эти выходные? Я потом уеду на все лето к родителям.
- А, ну… конечно. Надо только у мамы спросить, - я положила телефонную трубку рядом с аппаратом и подошла к маме:
- Можно я на этих выходных останусь у Нади? Она уезжает, мы долго не увидимся потом.
- Хорошо, - мама ответила сухо. А мне было все равно – ее согласие я получила.

- Надя! Мама разрешила.
- Отлично! Жду тебя!

Я положила трубку и была очень рада, что скоро увижу ее.

В субботу утром была уже у Нади. Она встретила меня очень тепло. Это было не похоже на нее. Я была счастлива. Мы болтали о последних днях в училище и обсуждали прошедшие экзамены. Надя включила кассету с Юрием Антоновым. Сидели в ее комнате, потом она накормила меня своим вкусным супом. Кажется мы смотрели телевизор. На диване она положила голову мне на колени. Я снова отметила нехарактерное для нее поведение. Положила руку ей на голову, перебирала волосы и просто радовалась моменту: мы вместе, я могу чувствовать ее рядом, а что еще нужно для влюбленного человека.

На ночь она постелила мне в своей комнате, а сама ушла в большую. В этот раз я долго не могла уснуть. Меня окутывал ее запах, пальцы помнили мягкость ее волос. Становилось грустно. Впереди три долгих месяца без Нади. С этими мыслями я погрузилась в сон.

Утром проснулась от звуков на кухне. Надя уже проснулась и, видимо, готовила нам завтрак. Так и есть, когда я зашла на кухню, она нарезала колбасу и хлеб на бутерброды, на плите закипал чайник. Было солнечно и тепло. Она улыбнулась, увидев меня:
- Доброе утро, соня!
- Доброе утро! Что так рано?
- А я вообще рано встаю, привычка.
Я села за стол, Надя налила нам чай. Мы перекидывались незначимыми фразами. Потом Надя предложила прогуляться по местам ее детства. Мы вышли на улицу и пошли через дворы к ее школе.
- Знаешь, кто был моей первой любовью?
Я удивленно уставилась на нее:
- Кто же?
Я была удивлена еще и потому, что Надя никогда мне не рассказывала, что с ней было в школе. Это была ее очередная тайна.
- Ее звали Наталья Михайловна. Она была учительницей русского языка и литературы. Благодаря ей я так полюбила поэзию. Знаешь, в выпускном классе я ей призналась в своих чувствах.
Я молчала, затаив дыхание, а Надя продолжила:
- Я ей написала стихотворение с признанием в любви. Но ответ на него так и не получила. Как я тогда страдала! Думала, эта боль не пройдет никогда. А потом в училище встретила Наташу Е. и все понеслось. Казалось, что это взаимно и навсегда. А вышло, что вышло. Видите ли, она меня не любила. Это было увлечение. На самом деле ей нравятся мальчики. Потом Надя взяла меня за руку, и мы шли так какое-то время молча.

Я привыкла быть «жилеткой». Эти признания воспринимала как дружеские душевные изливания. В глубине души я в каком-то смысле смирилась с этой безответной любовью и позицией друга. Потом вдруг Надя стала читать стихотворение Байрона:

В порыве жаркого лобзанья
К твоим губам хочу припасть;
Но я смирю свои желанья,
Свою кощунственную страсть!..

Я не скажу тебе ни слова,
Ты знаешь – я огнем объят;
Твердить ли мне о страсти снова,
Чтоб рай твой превратился в ад?..

Пусть тайный огнь мне сердце гложет,
Об этом не узнаешь, нет, –
Тебя мой стон не потревожит,
Я предпочту покинуть свет!

О да, я мог бы в миг единый
Больное сердце облегчить,
Но я покой твой голубиный
Не вправе дерзостно смутить…

Пусть счастья не сумел достичь я, –
Ты воплощенье чистоты,
И пошлой жертвой злоязычья,
Любимая, не станешь ты!

Джордж Байрон – К М.С.Г. 1806

Есть выражение «ни живая, ни мертвая». Вот в тот момент я была именно такая. Я чувствовала ладонь Нади в своей ладони, слышала ее голос и эти слова… Будто она читала их мне. Я отмахнулась от этой мысли. Нет, этого просто не может быть. Она читает очередное стихотворение про свою первую любовь. И не нужно себе ничего придумывать! Когда Надя замолчала, я не могла произнести ни слова. Мы опять шли молча.

Дома мы пообедали, смотрели телевизор. Приближался вечер, и мне нужно было ехать домой. Надя становилась какой-то грустной и погруженной в себя. Мне тоже было грустно, но я решила не мучать себя еще больше, принимая сложившуюся ситуацию, смирившись, что всего лишь друг.

Надя стояла, прижавшись к стене, скрестив ноги и опустив свою кудрявую голову. Я не понимала, что с ней:
- Ну, что опять случилось? Ты же знаешь, что все пройдет. Будет в твоей жизни еще любовь!

Да, это так похоже на меня. Страдаешь сама, но все равно хочешь поддержать другого. Будто его чувства проходят через твое сердце. Поэтому и чувствуешь его боль или грусть, как свою.

- Надя, мне нужно идти. Посмотри на меня, пожалуйста, и скажи, что с тобой происходит?
Надя еще постояла какое-то время с опущенной головой, потом медленно ее подняла, заглянула мне в глаза и тихо произнесла:
- Я люблю тебя!
Она закрыла глаза, а у меня сердце куда-то упало.

В последнее время все больше осознаю, что самые дорогие мне люди в жизни – сестра и мама. Именно сейчас особенно видно, спустя годы, насколько эти два человека преданы мне. Любовь, конечно, тоже, но она проявляется через преданность и принятие. Надеюсь, и они во мне тоже чувствуют это.

Мы столько всего пережили вместе. Каждый в отдельности, но порой события закручивали нас троих в свою воронку. Я не знаю, правда, или нет, как будто мы уже не первую жизнь проживаем вместе. Может когда-то мы были в других обличиях, но сейчас в женских ипостасях проявляется лучшее и более глубинное что ли.

Благодаря своей книге (эти воспоминания, я почему-то называю книгой), снова возвращаюсь в те события 90х годов, когда, можно сказать, наша жизнь только начиналась. Это была отправная точка. Словно все происходящее тогда было подготовительным периодом, началом длинного пути. Сейчас я ощущаю, что этот путь завершается. Только сейчас. А прошло уже без малого почти 30 лет.

Вернемся в 1996 год. Весна подходит к концу и начинается лето, которое для нас, учащихся училища, всегда ознаменовалось экзаменами. Мы закрывали третий курс и впереди был последний – четвертый. То, что все мы перейдем дальше, сомнений не было – учились большинство хорошо.

Мы редко виделись между собой, только на подготовительных занятиях и самих экзаменах. Я тосковала по Наде. Хотя мы и стали снова друзьями, но мои более глубинные чувства никуда не делись. Наоборот, от мысли, что скоро лето, и мы долго не увидимся, тоска накрывала с головой. Как я тогда умудрялась что-то учить и сдавать на четверки, понятия не имею.

Как-то после экзамена мы с Людой шли к ее остановке, и к нам присоединились Наташа Щ. с вездесущей Аней. Мы шли и болтали, как обычные одногруппницы, только я периодически ловила на себе взгляды Наташи. Она явно что-то хотела мне сказать. Однако у меня было на удивление отличное настроение, которое бывает после успешно сданного экзамена., поэтому я не заморачивалась: пусть смотрит. Была солнечная уже по-летнему теплая погода. Домой никто не спешил. Мы посадили Люду в троллейбус, и втроем пошли дальше. Дорога шла уже через дом Наташин и соседний Анин. Наташа как-то хитро повернула в сторону, подведя Аню к ее дому. Видимо Аня намек поняла быстро и сразу пошла к себе. Правда, сначала внушительно посмотрела Наташе в глаза. Та выдержала ее взгляд легко. Затем мы двинулись в сторону ее дома, я уже не стала вилять из стороны в сторону и довела ее до подъезда. Тут-то Наташа и предложила зайти к ней. Не знаю, почему, но я согласилась. При том, что я вроде как не имела желания продолжать с ней общаться, она как-то образом своими чувствами всегда приманивала к себе. Это была за гранью моего понимания.

Придя к ней домой, я сразу прошла в ее комнату. В квартире была еще мама, она смотрела телевизор в гостиной. Проходя мимо, я поздоровалась. Мама кивнула мне головой. Наташа задержалась, чтобы перекинуться с ней парой слов, рассказать про экзамен. Потом я услышала, как она ставит на кухне чайник. Значит, предложит попить чай. Так и есть. Она позвала на кухню. Расставила кружки, налила в них чай, потом кипяток. Из недр одного шкафчика достала печенье и конфеты. Все это происходило в тишине. Мы продолжали молчать и смотреть друг другу в глаза, даже когда пили чай. Наташа периодически улыбалась мне, я улыбалась в ответ.
- Спасибо за чай!
- Пошли в комнату.
Мы пришли в комнату. Она включила музыку. Наташа вообще была немного повернута на музыке. Над магнитофоном висела полка, которая была вся уставлена кассетами при чем все группы или исполнители были современными. Она тут же покупала кассету, если узнавала о каких-то новинках. В этот раз заиграла зарубежная. По комнате разносились звуки электрогитары и пел женский голос:
You and me
We used to be together
Everyday together always
I really feel
That I'm losing my best friend
I can't believe
This could be the end
It looks as though you're letting
And if it's real
Well I don't want to know

Don't speak
I know just what you're saying
So please stop explaining
Don't tell me 'cause it hurts
Don't speak
I know what you're thinking
I don't need your reasons
Don't tell me 'cause it hurts

Our memories
Well, they can be inviting
But some are altogether
Mighty frightening
As we die, both you and I
With my head in my hands
I sit and cry

Ты и я
Раньше мы были вместе
Каждый день, всегда вместе
Я действительно чувствую
Что теряю своего лучшего друга
Я не могу поверить
Это может быть конец
Похоже, ты отпускаешь
И если это правда
Что ж, я не хочу знать

Не говори
Я знаю, о чем ты говоришь
Поэтому, пожалуйста, прекрати объяснять
Не говори мне, потому что это больно
Не говори
Я знаю, о чем ты думаешь
Мне не нужны твои доводы
Не говори мне, потому что это причиняет боль

Наши воспоминания
Что ж, они могут быть привлекательными
Но некоторые из них в целом
Очень пугающие
Когда мы умираем, и ты, и я
Обхватив голову руками
Я сижу и плачу

No Doubt (Гвен Стефани). Don't Speak. 1996

Потом эта песня стала для меня, как сейчас говорят, триггером на долгие годы. Нет, она не ассоциировалась с этой последней нашей встречей в начале лета 1996 года. Позже произошли события, которые связали эту песню и Наташу в моей памяти навсегда. До сих пор слышу ее и вспоминаю все, что происходило с нами тогда.

Мы так же продолжали молча сидеть: я на тахте, а Наташа напротив меня на кровати. Она просто смотрела, не стесняясь, водила по мне взглядом. Там была смесь страсти, любви и тоски. Я периодически посматривала на нее тоже, но в моей душе был полный штиль. Я принимала ее чувства, как что-то неизбежное. Наверное, понимала, как сложно с этим бороться и скрывать. Потому что подобное я испытывала к Наде. Скорее всего Надя видела в моем взгляде тоже, что я видела во взгляде Наташи. И это было странное ощущение, будто мы втроем связаны чем-то невидимым. Полагаю, что Наташа догадывалась про мои чувства к Наде. Ее чуткое сердце не могло не чувствовать этого. Поэтому и истекало невидимыми жгучими слезами.

На улице начались сумерки. Так как свет в комнате был выключен, то мы тоже погрузились в полумрак. Я понимала, что пора идти. Пошевелилась, сделала глубокий вдох, резко выдохнула и встала, будто стряхивала с себя этот морок любовных волн. Наташа даже не пошевелилась. Она застыла в темноте, как статуя. Я вышла в коридор. Спустя несколько секунд вышла и Наташа. В этот раз она вышла со мной к лифту. Потом молча подошла, привстала на цыпочки и слегка коснулась своими губами моих. Подошел лифт, я зашла в него, двери закрылись. Этот легкий поцелуй проник куда-то очень глубоко, но я отмахнулась. Нет, все это морок. И мне это не нужно.

Я нажала на дверной звонок. Почти сразу дверь открылась. На меня смотрела незнакомая женщина, из-за ее плеча появилась голова Нади. У обеих на лицах было "написано" удивление: на первом - «Кто это?», на втором - «Что случилось?».
- Марина? – первая отмерла Надя.
Женщина посторонилась, чтобы впустить меня и сказала:
- Здравствуйте! Я мама Нади.
- Здравствуйте! Очень приятно. Марина.
- Я уже поняла – и заулыбалась.
Мама Нади была одного роста с дочерью. Волосы темные с сединой, глаза серо-голубые. Лицо простое, и очень добродушные глаза с веселыми искорками. По этому взгляду я сразу увидела схожесть Нади со своей мамой. В голове промелькнула мысль: «Так вот в кого Надя любит пошутить!».

- Привет! У тебя что-то случилось? – спросила Надя.
- Да, - тихо ответила я.
Мама деликатно ушла на кухню, а мы с Надей прошли в ее комнату.
- Рассказывай!
- Моя мама прочитала мой дневник, где я рассказала о нашем поцелуе.
Надя смотрела на меня с досадой и сочувствием.
- Что она сказала?
- Что это грязно, и я немедленно должна перестать с тобой общаться.
- Скверная ситуация.
Мы какое время молчали, потом Надя произнесла:
- Моя мама знает о моих предпочтениях.
Я взглянула на нее с удивлением.
- Повезло тебе.
- Да уж. Будешь есть? Мы как раз готовили ужин.
- Можно я у тебя останусь на ночь? Я не представляю, что вернусь туда сейчас. Не хочу видеть ее.
- Погоди, я спрошу у мамы.
Надя вышла из комнаты и через какое-то время вернулась со словами:
- Оставайся.
- Спасибо!
- Идем ужинать.

После ужина мы все вместе посмотрели телевизор. Мама Нади оказалась очень доброжелательной, главное, она не лезла с расспросами. Я чувствовала себя подавленной. Понятия не имела, что мне делать. Перед сном сказала об этом Наде. Она ответила: «Утро вечера мудренее. Сейчас засыпай и ни о чем не думай». Как ни странно, я быстро уснула и на утро чувствовала себя отдохнувшей.

Мы уже позавтракали и сидели в большой комнате, как вдруг раздался звонок телефона. Надя взяла трубку, потом вернулась и сказала:
- Это тебя.
- Меня? – удивилась я.
- Да, твоя мама.
- Нет, я не хочу с ней разговаривать.
- Иди поговори, - твердо сказала Надя.
Я глубоко вздохнула и поплелась к телефону.
- Да
- Здравствуй!
- Доброе утро!
- Мы с папой очень волновались за тебя.
Я молчала.
- Пожалуйста, возвращайся домой сейчас.
- Я приеду позже.
- Передай трубку Наде.
Почему-то я послушалась. Я всегда слушалась маму. Это было "вколочено" в меня с детства. Как бы я не бунтовала против нее, но все равно не могла ослушаться.

Вернулась в большую комнату.
- Мама хочет поговорить с тобой.
Надя посмотрела на меня с опаской.
- Я поговорю с твоей мамой, - вдруг сказала мама Нади.
Мы обе посмотрели на нее с удивлением. Она быстро встала и так же быстро скрылась в другой комнате, закрыв за собой дверь. Было слышно только глухое бубнение с периодическими паузами. Разговор был коротким. Вернувшись к нам, мама Нади смотрела на нас с улыбкой, а в глазах ее плясали знакомые искорки.
- Я сказала твоей маме, что ты чуть позже вернешься домой сегодня. Папа тебя встретит с автобуса в шесть часов вечера. А сейчас идите гулять, нечего дома сидеть!
Я опустила голову и глубоко вздохнула.
- Все будет хорошо! Не бойся!

Мы с Надей пошли переодеваться и вскоре вышли на улицу. Было уже совсем тепло. Гуляли неспешно и больше молчали, думая каждая о своем. Вечером очень боялась встретить папу. Он молча кивнул мне, когда я спустилась со ступенек автобуса, и потом всю дорогу молчал. По его лицу было не понятно, знает он что-то или нет. Вернувшись домой, сразу прошла в свою комнату. Мама заглянула и коротко сказала:
- Папа ничего не знает.
Это было странно, но я испытала благодарность к маме. Не хотелось, чтобы папа осуждал меня, ведь в глубине души я очень его любила. Что еще удивительнее, больше эта тема не поднималась. Позже я спросила у Нади:
- Что твоя мама сказала моей?
- Понятия не имею.

Началась подготовка к экзаменам. Мы редко виделись и редко общались по телефону. Общение было, как и раньше, дружеским, будто ничего не было.

Мои родители были коммунистами. Дети своего времени. Мама – учитель русского языка и литературы, родилась в 1937 году, папа родился в 1941 году. Они познакомились в папином селе, когда мама приехала туда работать по распределению после педагогического института. Вообще-то, сначала она была направлена в Китай для обучения китайцев русскому языку и культуре. Между СССР и Китаем в тот момент обострились отношения, и студентов, направленных туда работать, завернули в последний момент. А то были бы китайцами сейчас. Это мы с сестрой шутили так над мамой.

Ей, самой лучшей студентке, пришлось поехать в далекую Сибирь, потому что все места ближе к родному дому были уже заняты. Там и произошла судьбоносная встреча с нашим папой. Мама рассказывала, что он поразил ее тем, что ухаживал за своей тетей, у которой было ДЦП. Папа родился в большой семье, где было шестеро детей, он – четвертый.

На момент встречи маме было 26 лет, а папе – 23 года. В общем, случилась у них любовь, плодом которой стал мой старший брат. Родители поженились, когда он уже заявил о своем присутствии в мамином животике. Брат родился в середине июня. Они жили в доме родителей папы. Мама работала, бабушка следила за внуком, а папа гонял футбольный мяч с друзьями.

Потом мама вдруг решила, что для молодой семьи будет лучше переехать жить в ее родной город Вологду. Она уехала первая, чтобы устроиться на работу и обзавестись жильем. Папа приехал на год позже. Брат в это время жил у своей второй бабушки.

В начале они жили в скудных условиях. Мама уже работала в одной из школ учителем, и ей дали комнату в коммуналке. Однажды она увидела объявление на столбе, что требуются слесари Горгаз. Так папа стал ходить по квартирам и проверять газовые плиты, ремонтировать в случае необходимости. Он был симпатичным, обаятельным и очень общительным молодым человеком и быстро обзавелся знакомыми, как мужчинами, так и женщинами. Как-то мама приходит домой после работы (сестра уже родилась), а в большой комнате их трешки в панельке стоит белый рояль. Папа играл на нем собачий вальс, вокруг стояли его товарищи, которые помогли затащить рояль на пятый этаж. Потом все пошли отмечать на 5-ти метровую кухню «приобретение». Это ему в одной квартире отдали за даром рояль вместе с бутылкой водки, чтобы его оттуда вынесли. Как вы понимаете, рояль долго не простоял. У папы был замечательный голос и слух, но играть он умел только собачий вальс.

В ту же квартиру, спустя много лет, привезли из роддома и меня. Даже помню некоторые моменты. Родители были обычной среднестатистической советской семьей, состояли в партии, ходили на демонстрации, отмечали праздники в кругу друзей. Детей рано отдавали в детский сад, потом в школу, где их учили и воспитывали советские воспитатели и учителя. Такая была система. Сами же трудились целыми днями напролет, чтобы прокормиться, где-то сэкономить и купить пальтишко дочке или джинсы сыну.

Папа очень любил разные технические новинки – модные музыкальные проигрыватели, телевизор последней модели, но мог и сам что-то смастерить, например, мебель на кухню. При том, что мама зарабатывала больше папы, она оплачивала все коммунальные платежи, покупала продукты и бытовые средства, одежду, чаще шила сама. А папа тратил деньги на себя. Да, несправедливо. Эту данность мама вынуждена была принимать. Между ними пару раз возникали серьезные разногласия, один раз папа чуть не ушел к другой, но партия не велела.

Тогда мама решила, что ему нужно закончить высшее образование. Писала за него курсовые и всячески следила, чтобы она закончил технический институт. А папа сбегал с занятий к друзьям или того хуже – любовницам. Мама все знала, но им приходилось жить вместе дальше. Ни у кого не было иного выбора. У него бы не было карьеры, а мама была бы осуждена обществом, как женщина, не сумевшая удержать мужа, что тоже сказалось бы и на ее работе.

Так они дожили до маминых 40 и папиных 37 лет, когда родилась я. Мама говорит, что папу тогда как подменили. Он бросил курить (курил с 5 лет), взялся за голову и стал подниматься по карьерной лестнице. К моим 4 годам, они получили большую квартиру в новостройке, потому что к тому моменты он стал большим начальником. Когда мы переехали в свой дом, папа стал управляющим в одной из производственных сфер по области.

Круг знакомых увеличился, у мамы появился новый статус в обществе – жена одного из влиятельных людей города. Нашу семью часто обсуждали в узких кругах. Однажды мама пришла к врачу нашей семьи, а у той на столе лежал рисунок штор в нашей гостиной. Да, такие не продавались в магазине, а шились на заказ по журналу Бурда Моден. Ткань и разную тесьму папа привозил из Москвы. Он часто туда ездил в командировку.

Папа любил меня брать с собой в командировки. Однажды мы жили в Москве в гостинице «Россия», и вечером ходили с его водителем в кинотеатр на фильм «Рембо» или «Хищник», уже не помню. Теперь на этом месте большой парк «Зарядье», который, к слову, мне совсем не нравится. Хотя и популярное место для туристов и некоторых москвичей.

Мама продолжала работать учителем. Папа предлагал ей стать директором школы, он мог это устроить, но она отказывалась. У них уже было большое хозяйство, кто бы тогда за ним следил. Ну, и у них была я – подросток, который еще не вышел в жизнь.

Зато у подростка была своя несуразная жизнь и странные влюбленности. О таком не писали в газете «Правда». Честно сказать, я даже не была уверена, что отношения с человеком своего пола не караются законом. От этого незнания внутри был страх. Как говорят, и хочется, и колется. Одно я точно знала, что родителям знать о моих любовных похождениях нельзя никогда и ни за что. Однако это случилось неожиданно быстро.

Я уже говорила, что вела дневник. Когда вернулась от Нади, я написала про поцелуй и свои чувства. Держать их в себе было нестерпимо. А потом у меня была, как бы сейчас сказали, депрессия. Я все время после учебы проводила у себя в комнате, слушала магнитофон и ничего не делала. Занавески в моей комнате всегда были занавешены, я запрещала их открывать. Не хотела видеть белый свет. Могла часами лежать на кровати. Так страдала от неразделенной любви. Однажды я пришла из училища, а в моей комнате открыты занавески и мама сидит на стуле, ждет меня, в руках у нее был мой дневник.

Меня что-то ужалило в сердце в тот момент. Потом я почувствовала злость, что она, никогда не интересующаяся моей жизнь, взяла и залезла туда просто с ногами. Ничего хорошего ее выражение лица не предвещало.
- Нам нужно поговорить.
«Не хочу с тобой говорить!» - подумала я про себя и молча на нее посмотрела.
- В последнее время ты вела себя очень странно, и я позволила себе прочитать твой дневник, так как очень волновалась. И совершенно не ожидала прочитать то, что там написано.
«Еще бы» - я могла лишь говорить про себя, а так молчала.
- Ты понимаешь, что это грязно! Это противно! Так нельзя!
Я уже видела, что она готова перейти на крик. Так и случилось:
- Ты немедленно прекращаешь всяческие контакты с Надей. Я запрещаю тебе с ней видеться вне училища и разговаривать по телефону! Ты сделала самое ужасное! Мне противно было читать это! Мне противно от тебя!
Мама выкрикивала это с таким отчаянием и брезгливостью. Было видно, что для нее это преступление против природы человеческой. Внутри меня обрушилось все, что вообще было к маме. Я онемела внутри. Все ее слова вызывали лишь отторжение до чувства тошноты. Потому что дело было не в том, что это был мой первый поцелуй и он случился с девушкой, а в том, что моя мама нарушила мои границы и прочитала сокровенное. Она будто растоптала мою душу.

Я вышла из комнаты в прихожую, снова оделась в верхнюю одежду, взяла сумку и вышла из дома на улицу. Я точно знала, что находиться рядом с мамой больше не смогу. Она меня жестоко предала, не поняла, отказалась от меня.

В комнате было темно. Мы лежали на кровати в одежде. Магнитофон давно щелкнул кнопкой, и было слышно лишь тиканье часов. Я спросила:
- Чтобы ты хотела сейчас?
Надя склонилась надо мной и нежно поцеловала в губы. Мое сердце готово было выпрыгнуть. Это длилось несколько секунд, после чего она медленно легла рядом. Я не отвечала на поцелуй и вообще оцепенела. Хотела ли я этого? Да, хотела. Но у этого поцелуя был привкус горечи. Это не было признанием. Через какое-то время Надя ушла в другую комнату. Я осталась одна. Сердце колотилось, в голове пустота, а ее губы все еще чувствовались на моих губах. Зачем она это сделала?

Утром, проснувшись, сразу собралась и поехала домой. Просто молча вышла из квартиры и побрела к автобусу. Был май месяц, но шел дождь. Природа плакала вместе со мной. Через какое-то время вообще пошел снег. Большие мокрые хлопья снега медленно спускались с неба на землю. Я подумала, как это символично. Даже в природе случилось нечто такое, что не характерно для нее.

После того признания, все было очень скверно для меня. Теперь Надя только и говорила о своей любви к Наташе Е. Мне, как другу, приходилось ее поддерживать. В какой-то момент я просто не выдержала и поняла, что больше не могу. Не могу выносить все это. Я стала отстраняться. Надя не оставляла в покое и все спрашивала: «Что происходит? Почему я не хочу с ней больше общаться?». А что тут скажешь? Есть уважительная причина, но сказать ей об этом не могу. Тогда Надя настояла на моем приезде к ней, чтобы все прояснить.

Дальше случился этот поцелуй. Зачем она сделала это? Она все поняла тогда про меня. Как же больно. Я решила, что это точно конец. Теперь точно с меня хватит!

Наташа Щ. после той прогулки не оставляла меня, придумывала все новые поводы для встреч. Не знаю, почему, но я ей не отказывала. Она будто имела какую-то власть надо мной. Хотя не могу сказать, что мне это нравилось.

В одну из встреч мы дошли до ее дома. Наташа пригласила зайти поужинать. Есть, действительно, хотелось, долго гуляли после занятий, да и Наташина мама очень вкусно готовила, так что я согласилась. Мы поели и пошли в ее комнату. Дома, кроме нас никого не было. Наташа опять включила настольную лампу и любимую Линду, села на софу, я подошла к ней, что наши колени соприкоснулись. На меня что-то нашло. Это сложно было объяснить, точнее я вообще потом себе не могла объяснить, зачем это сделала.

Я наклонилась и поцеловала ее в губы. Она словно онемела, но потом очнулась и ответила на поцелуй. Тут уже я отстранилась.
- Зачем ты это сделала?
- Захотелось.

А что я еще могла сказать?! Я так испугалась, что решила сбежать и побыстрее.

Пока шла домой, все спрашивала себя: Зачем? Ну, зачем? Ведь я ее не люблю.

Спустя несколько дней мне пришлось объясниться. Не хотела вводить Наташу в заблуждение.
- Прости меня. Это была ошибка. Не знаю, что на меня нашло. Мы не можем дальше общаться.

Наташа Щ. так ничего мне и не сказала. Видеть ее взгляд было невыносимо. В глазах было столько боли. Я не хотела на это смотреть больше никогда.


Никогда

Никогда этих снов никому
Этих слов, только ветер знает
Там, где я буду навсегда, навсегда
Посмотри мы не одни, не забудь
Крылья мои, ты иди по свету, а значит это:
Я с тобой навсегда
Назови имя мое, позови
Выйти в рассвет
Не устань в дороге, я знаю много
Нам идти много лет
Для тебя эти дни, о тебе
Эти сны на моих ладонях, тепло от моря
Навсегда, навсегда

Линда, 1996

Утро после расставания. Оно особенное. Мой дом находится в зоне лесопарка. Сегодня просунулась рано. Привычка. Я всегда рано просыпаюсь. Позавтракала и пошла гулять в лес. Было странно снова оказаться дома. Хотя именно это ощущение – своего дома – дает чувство защищенности и определенности.

Солнце только вставало. Ранние электрички пролетали мимо. Еще много где лежит снег, птицы поют, и местами пахнет сырой землей. Я шла, поглощая все это – запахи и звуки. Вернувшись домой, сделала себе кофе и налила в любимую фарфоровую чашку – подарок одного молодого человека из Германии. Фарфор тоже немецкий. Я люблю вещи. За то, что с ними связаны воспоминания. Может поэтому я выбрала место работы – музей. В музеях очень много разных вещей (предметов) с историей. В моем доме тоже много историй из жизни.

Потом решила продолжить ремонт. Мне даже нравится это делать медленно, с перерывами, слушая музыку. Пока еще только снимаю старые обои. Дошла до самого первого слоя – там газеты 1979 года – можно сказать ровесники. Приклеены намертво. Смогла прочитать что-то про важные дела пролетариата. Снимая обои слой за слоем, думала, что вот так, пишу воспоминания и будто убираю их из своей жизни. Они уже не часть меня. Это приятно ощущать, что какие-о воспоминания уже не управляют тобой, тебя не тянет туда – в прошлое.

Потом сходила в магазин, и пока поднималась в лифте, подумала о нем, о нас. Как же так бывает – был человек в твоей жизни, а потом его нет. Отмахнулась. Нет, я не сказала себе, что все будет хорошо. Просто вернулась в сегодняшний день – первый день после расставания. Стоит посмаковать эти ощущения. Нужно их запомнить. Ведь я не одна – у меня есть я. Так всегда было и будет. Знаете, даже соскучилась по этим моментам – когда есть только я. Это очень мощные ощущения. Их стоит помнить всегда.

Хочу порассуждать об отверженности.

Мы расстаемся с молодым человеком. Я пережила сложный момент и могу уже говорить об этом. Нет, он не отверг меня прямым способом, просто он не выбирал меня. Я наблюдала, как он выбирал друга, родных, сына и даже бывшую, если ей вдруг что-то надо было, но не меня. Я так не могу, отдавать себя в отношениях на 100% и понимать, что другой делится только 50%. Да, это риск, каждый раз открываться нараспашку. Кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанское. Прятать чувства не по моей натуре.

Вчера наткнулась на пост одного психолога. Мне понравилось, как она сказала, что важно, чтобы выбирали вас. Конечно, же это связано с тем, что в детстве очень часто родители выбирали не меня. Понятно, что взрослые дела и заботы, но моя мама всегда выбирала папу, а он - работу, рыбалку, других женщин. У нее не оставалось сил на меня, потому что она их тратила на выяснения отношений и страдания по мужу. Не буду углубляться в мамины триггеры, связанные с ее мамой. Понятно, что эта цепочка просто продолжалась и протянулась ко мне.

Так вот, быть отверженной в 18 и 45 лет – это огромная разница. Сейчас я могу сходить в кафе, погулять или затеять ремонт, чтобы отвлечься, а тогда могла только страдать, лежа на кровати и мучать себя тем, что выбрали не меня. Очень хорошо помню свои ощущения.

Вчера вдруг вспомнила одного молодого человека, с которым меня свела судьба в 2020 году. Я сменила работу, и встретила его там. Это был какой-то фейерверк страсти. Мне так «снесло крышу», что даже не думала о его жене. Подумала только через месяц. Тоже поставила перед выбором, и выбор пал на жену. Потом еще месяц рыдала по ночам. Опять выбрали не меня. Только сейчас поняла, что и с ним я бы не была счастлива. Этот человек предал, предаст и еще.

Вернусь к вчерашнему посту. Психолог говорила, что это нормально, что выбирают не нас. Вот только мы сами придаем этому большое значение. По известной причине - родители. Все еще разбираюсь с этим и верю, что однажды, встречу того, кого выберу сама, и он выберет меня. А пока наведем красоту в квартире. Наступает новый этап в жизни.

- Надя, ну что с тобой происходит? Почему не хочешь говорить?
- Потому что тогда ты перестанешь со мной общаться!
- Ну, почему я должна перестать общаться с тобой? Я знаю, что ты не совершишь ничего преступного.
- Ты не понимаешь!
- Ну, конечно, я не понимаю! Как я могу понять, если ты не рассказываешь!
- Нет.

Так мы препирались теперь с Надей постоянно. У нее что-то происходило в личной жизни, но она наотрез отказывалась рассказывать. Хотя мы и стали близки, могли делиться уже ну просто всем подряд, но тут она сопротивлялась не на шутку. Я только вздыхала, а еще, кажется, немного ревновала. Было сложно понять. Что-то такое в груди шевелилось неприятное. Я отмахивалась, но это странное чувство не уходило. Ладно, поживем – увидим.

Иногда после училища мы любили ходить с Людой в книжный. Нам приходилось покупать много книг по педагогике. Однажды я увидела книгу «Как относиться к себе и людям, или Практическая психология на каждый день», автор Николай Козлов. Тогда в книжных магазинах не было отделов по психологии. Скорее всего, она затесалась среди методичек. Покрутила в руках, пробежалась глазами по оглавлению - любопытно. В неполные 18 лет меня очень интересовали взаимоотношения между людьми. В силу обстоятельств я была больше сторонним наблюдателем, чем участником событий и взаимоотношений. По-крайней мере, тогда я считала так.

Мне виделось, как люди пренебрегают чувствами других, отмахиваются от близких, прячут от них свои чувства или делают больно. Было не понятно – почему? Почему мы не бережем тех, кого любим. При этом говорим, что любим. Почему кто-то любит нас, а мы в ответ нет или наоборот. Никто не мог ответить мне на эти вопросы. Хотя не так, я не могла их никому задать. А здесь такая интересная книга с возможными.

Вечером начала читать, и вдруг от волнения аж ком в горле встал. Ну, неужели есть кто-то, кто тоже об этом думает, мало того, написал целую книгу. Я была в восторге. В отличии от меня, Люда отмахнулась от этой книжки, сказала, что, когда прочитаю, расскажу. А я не хотела рассказывать. Ведь это сокровенно, да и каждый найдет для себя то, что важно ему. Даже на протяжении многих лет в будущем, мало кто из моих знакомых интересовался психологией и искал смысл жизни в более широком философском смысле. Меня же мучали вопросы – зачем и почему? Наверное, еще поэтому было сложно общаться со сверстниками, их интересовали обычные вещи.

Даже с Надей я не говорила об этом. Уже после училища, мы как-то разговаривали с Женей Н. Он стал более степенным и рассудительным. Вдруг спросил, читала ли я Кастанеду. Об этом авторе я не слышала. Женя рассказал про него и его книгах. Было слишком сложно для восприятия, а Жене нет. Это стало для меня открытием. Помню, как я прониклась к нему бОльшим уважением.

А вот весной 1996 года Женька Н. был обычным влюбленным пацаном. На одном из уроков, Люда наклонилась к моему уху и зашептала:
- Меня Женька на свидание пригласил!
Я повернулась к ней с удивлением на лице и громко спросила:
- Ты согласилась?
На нас обратила внимание педагог. Пришлось замолчать и уткнуться в тетрадь. Тогда Люда вырвала листочек и стала что-то строчить, потом отдала мне записку. В ней было написано, что я иду с ними. Я вытаращила на нее глаза и замерла в немом вопрос «А я вам там зачем?». Люда опять написала: "Он будет с другом". Я закатила глаза, показав, что мне это вообще не интересно. Люда мимикой пыталась «надавить» на меня. Я глазами показывала, что «ни за что!». Когда Люда сделала щенячьи глаза, я вздохнула и со вздохом опустила голову на парту, показав, что смирилась. Люда издала победный вопль! А потом издала вопль учительница, что мы совсем ничего не делам и мешаем другим. Мы уткнулись в тетрадки, пряча улыбки.

В ближайшую субботу встретились. Друг Жени Н. был такого же низкого роста, как и он, а это значит, оба были ниже меня почти на целую голову, собственно, Люда, тоже была одного с ними роста. Я про себя лишь закатила глаза: встретилась в гномами! Когда встречала людей намного ниже ростом, то чувствовала себя больше мамой, чем девушкой на свидании. Был конец марта, еще морозно, но солнце уже грело, создавая слякоть на улицах. Мы просто гуляли по городу.

Мне, как обычно, было неинтересно, да и чувствовала себя так, будто выгуливаю двух влюбленных котят. Друг, наверное, тоже чувствовал что-то подобное. Я знала, что у Люды это было далеко не первое свидание. Она пользовалась популярностью у мальчиков. Поэтому вела себя немного снисходительно. Честно сказать, я не видела их вместе, как пару. Оба были совершенно из разных миров. В училище нас объединяла одна цель – получить образование, а вне его было сложно поддерживать отношения, потому что порой не было чего-то объединяющего. Может поэтому мы и не общались с Людой после учебы, у нас были совсем разные интересы. В общем, свидание было какое-то провальное. Я зареклась ходить на что-то подобное.

На следующие выходные договорились с Надей, что приеду к ней. Хотя она заранее предупредила, что по-прежнему ничего мне не собирается рассказывать. Пришлось согласиться и дать обещание, что я не буду ни о чем спрашивать. Надя была не совсем здорова (простуда), но шла на поправку. За окном была слышна капель. На столе лежал однокассетный магнитофон. Тогда она без остановки слушала Вячеслава Малежика, Андрея Державина, Игоря Саруханова и Юрия Антонова. Мы просто лежали на кровати и слушали песни. От Нади пахло таблетками от кашля из шалфея. Этот запах потом очень долго у меня ассоциировался исключительно с ней. Было так хорошо в тот момент, внутри вакуумная пустота. Рядом с Надей я совершенно переставала тревожиться. Будто она была моим пунктом назначения, где можно оставить все, что мучает, и расслабиться.

По-разному бывает,
По-всякому случается:
То мы встречаемся,
То — разлучаемся.
А годы убывают,
А чувства — убивают,
И только боль не притупляется.

Припев:
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.

По-разному бывает,
По-всякому случается:
То мне мечтается,
А то — скучается.
Друзья вдруг забывают,
Я их потом прощаю.
Ну, а прощения — прощаются.

Припев:
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.
Зима, зима,
Кругом снега,
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.

Вячеслав Малежик, 1987

Надя готовила очень вкусные щи. Она любила их со свежим черным хлебом без сметаны. Иногда у нее был мамин хлеб, испеченный в русской печи. Он отличался от магазинного - вкус более насыщенный. Еще она вкусно готовила «Оливье» с отварной говядиной. В нашей семье его делали с колбасой и заправляли сметаной. У Нади я впервые попробовала майонез. Вроде бы это такие незначительные мелочи жизни, но почему-то именно они запоминаются на долгие годы.

На следующей неделе Наташа Щ. написала мне записку, где предлагала после занятий прогуляться вдвоем. Я решила согласиться. В нашем городе есть река, большая ее часть не имеет ровного берега, поэтому так называемая набережная, вдоль которой можно прогуляться есть только в одной месте, отдаленном от центра. Мы гуляли там. Знаете, как говорят: «наш город – это большая деревня». Встретить в центре можно было кого угодно. А слухами, как известно, земля полнится.

Почему мы конспирировались? Потому что не общались в группе. У нас народ простой – возникает вопрос, надо спросить. Мы просто не хотели расспросов, а почему это мы сошлись, а что мне вообще надо от Наташи?! Уверена, этот вопрос мне бы точно задала Аня. Только ей было невдамёк, что это не мне что-то было нужно от нее, а Наташе от меня.

Мы шли молча. Я чувствовала себя некомфортно. Иногда она задавала мне вопрос, я что-то уточняла у нее. Но этот ее взгляд. Теперь он был все время. Будто она смотрела на меня, и ей было больно, но сквозь эту боль читалось еще что-то, похожее на обожание. Поверьте, я и тогда не понимала, что с ней такое. Пока не произошло следующее.

Прошел месяц. Как-то я позвонила Наде, а она плакала.
- Надя, что случилось?
В ответ было молчание. Я тоже молчала. Потом совершенно глухим голос она заговорила:
- Все кончено.
Я молчала, потому что вообще не понимала, что происходит.
Надя продолжила:
- Я полюбила девушку.
Я продолжала молчать, но мои глаза были расширены, а внутри что-то куда-то упало. Бух! Кажется, я не дышала минуту. От этого немного задохнулась, но проглотила вдох, чтобы не нарушить молчание.
- Ты ее знаешь. Она из нашей группы.
- Как ее зовут?
- Наташа Е.
Даже не представляла, что такое возможно. Это была та самая блондиночка с голубыми глазами, похожая на куклу. Она сидела впереди Нади, с Олей - отличницей. Был всегда такая тихая. Да, миловидная, но особо ничем не примечательная.
- Мы встречались, а сегодня она мне сказала, что между нами все кончено.
Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Вот только у меня случился тройное озарение, инсайт так сказать.

Когда Надя озвучила свои чувства, я осознала свои и Наташины. Это было какое-то пробуждение. А потом пришла боль. В груди так заныло. Значит, меня любит Наташа Щ., я люблю Надю, а Надя любит Наташу Е. Как теперь с этим жить? Разве такое возможно?

С этого момента у меня появилась тайна, которую я не могла открыть Наде. Это было ужасно. Потому что Надя могла спокойно делиться со мной своими чувствами к другому человеку, а я своими к ней - нет. Мы поменялись ролями. На ее вопрос: "Что случилось?", я отвечала: "Тебе это не нужно знать". Между нами все изменилось.


В 2000 году вышел художественный фильм режиссёра Алексея Учителя «Дневник его жены». Фильм рассказывает историю последней любви великого русского писателя Ивана Бунина. В ролях Андрей Смирнов, Галина Тюнина, Ольга Будина, Евгений Миронов и Елена Морозова. Там есть такая сцена, когда все друг в друга повлюблялись, а потом разъехались в разные стороны. Жена Бунина Вера встряхивает покрывало вместе с помощником писателя, который жил с ними и был влюблен в нее, и приговаривает: «Вы любите меня, я люблю его, он любит Галю, Галя любит Маргу. Боже мой! Это просто какая-то опера!».

Очень талантливая режиссура. Алексей Учитель настолько тонко и чувственно показал эти переплетения между людьми, и вообще жизнь. Я, когда смотрела, то вспоминала ту самую весну 1996 года.

Решила уехать к себе домой, пока мой молодой человек "переваривает" то, что я ему написала.

Пользуюсь способом гашения эмоций. Чтобы не вспылить лишний раз, пишу ему в письмах, что накопилось. По-моему щедящий вариант для выяснения отношений.

Так вот, дома решилась сделать ремонт в комнате. Квартира однокомнатная. Поселилась в ней в 2005 году, когда уехала из родного города. Ремонт там был бабушкин. За эти 19 лет жила у себя от силы лет 5, все остальное время сдавала. Так выходило, что моя работа постоянно требовала переезда.

Кто у меня только не жил. Периодически люди сами клеили обои в комнате, где приходилось. Порой обходя шкаф или стеллаж. В итоге, получился коллаж из разных обоев.

Я помню, что, когда только въехала в эту квартиру, мечтала сделать ремонт в комнате. И вот, не прошло почти 20 лет, как я начала сама его, наконец, делать.

Надеюсь, скоро сбудется еще одна моя мечта -
у меня будет красивая и уютная комната.

Даже не верится, 19 лет... Столько всего произошло за это время.